— Почему я ничего не могу вспомнить?
Требовательный вопрос растворяется среди плывущих перед глазами картинок. Память разочарованно подкидывает размытые воспоминания. Ничего существенного. Буйство красок и повторяющиеся декорации. Блуждающий взгляд обводит цветущие улицы. Замершие одинаковые дома. Нескончаемый лабиринт дорог. Она умрёт в этом месте, так и не выбравшись отсюда.
Efficiut Daemones, ut que non sunt, sic tamen quasi sint, conspicienda hominibus exhibeant 6 . Соберись, Агата. Выход есть всегда.
По телу Агаты пробегает дрожь. Старческий надтреснутый голос заполняет голову. Отдаленно знакомый и в то же время чужой. Он разлетается по телу, успокаивающим теплом заполняя мечущийся хаос. Утопающий и мягкий. Лишь мгновение. Но Агата будто переживает его вечность.
Голос пропадает столь быстро, что она не успевает испугаться. В тот же момент со стороны одной из улицы до неё долетает металлическое громыхание и топот ног. Сначала появляется серый хвост. За ним тело в пышном платьице и переднике с оборками. После высовывается вислоухая мордочка в чепчике, сжимающая в зубах край брюк. Они, как неудивительно, принадлежат Бэзилу. Толком не видящий куда идти, он старается поспевать за мохнатым проводником. Ходящие ходуном коробки ничуть не рады подобной спешке.
Первой Агату замечает кошка. Вмиг разжав клыки, четвероногая красавица пускается в сторону девушки.
— Да будет цвести мята круглый год! Маленькая мисс, вы живы! — к кошачьей радости подключается Бэзил. Торопливо сгрузив коробки на землю, он кидается обнимать Агату.
— Будет вам, Берримор, — от смущения по щекам расползаются болезненно-красные пятна. — У меня спина болит.
— Бэзил, Бэзил я. Ай, ну его, — как следует измяв и без того неважно выглядевшую футболку, мужчина наконец-то отпускает Агату. Лицо принимает по-учительски строгое выражение. — Ни—ког—да. Запомните. Никогда не останавливайтесь в этом месте. Особенно на полпути. Иначе за вас начнут решать другие.
Ему вторит протяжное мяуканье.
— Спасибо, что не бросили меня.
— О-о-о. Это вы скажите красавице Шанель. Только благодаря ей я и смог вас найти.
Девушка присаживается на корточки. Помедлив, Агата опускает сверток из толстовки на землю. Нерешительная рука ложится на головку в съехавшем на бок чепчике.
— И тебе — спасибо, — шёпотом произносит она. Жёлтые глаза с интересом изучают скованные движения. А затем кошка… улыбается.
Агата и до этого считала кошачьих представителей умнейшими существами. Однако столкнуться с настолько явным проявлением понимания с их стороны ей не доводилось. А ведь она перевидала в своей лаборатории немалое количество кошачьих всех возрастов и пород.
Дождавшись, когда девушка ослабит бдительность, кошка рывком запрыгивает на спину.
— Так, мадам, это уже слишком. А ну-ка слезай! Кому говорю!
Бэзил заливается смехом.
— Оставьте. Это бесполезно.
Потоптавшись, красотка устраивается вокруг шеи, обвивая её вместо шарфа, а затем принимается громко мурлыкать, будто маленький генератор электричества.
— А ведь нам оставалось сделать всего два поворота. Придётся идти крюком, — расстроенно протягивает Бэзил, собирая коробки.
Агата выпрямляется, старясь не уронить с плеч кошку. Одной рукой она прижимает к груди сверток.
— Я никуда не пойду.
Мужчина удивленно разворачивается.
— Сначала объясните, что здесь творится.
— Что ж… В чём-то вы правы. Я изрядно вымотался из-за этой беготни. Небольшая передышка нам и вправду не повредит.
— Сильно не рассиживайтесь, — Агата подходит к белой скамейке, окружённой дикими розами, и аккуратно складывает свою толстовку. — Обеденный перерыв у мисс Мор не будет длиться вечность.
— Ох, ну что вы. В Уоловоротроуде времени не существует. По крайне мере не в том виде, в котором мы привыкли его понимать.
Пока Бэзил устраивается вместе со своим грузом, Агата подходит к знакомой красной колонке. Холодная вода отрезвляет, одурманенный ароматом роз, разум. Несколько капель попадает на шёрстку кошки, но той нет никакого дела до раздражителя. Оконное стекло дома напротив искажается, не желая отражать не самое красивое лицо с уставшими глазами и разводами подсохшей крови.
— Итак, Бернард, — Агата плюхается на скамейку рядом. — Я вся во внимании.
— Б. Э. З. И. Л. Бэзил. Ох, никогда бы не подумал, что это может быть таким сложным словом.
— Ну, так, что. Расскажете мне про этот…водоворот-роуд?
Бэзил вздыхает. Нежно-розовые лепестки роз, кружась, падают на его колени. Благоуханный аромат дурманит мозг. Тишина и спокойствие — лучшие составляющие, чтобы вспомнить забытые истории.
— Уоловоротроуд появился и разросся во времена, когда Джедедия был еще жив, а до великих переворотов в ручном труде было далеко. Этот район так бы и остался ничем не примечательным, если бы в один из солнечных дней любимому коту Джедедии не вздумалось подремать на кирпичной ограде, — Бэзил покачал головой, будто осуждая кота через столетия. — Этот лентяй умудрился свернуться в настолько правильный круг, что превратился в маленькую черную дыру.
Агата не может удержаться от презрительного смешка. Её взгляд невольно устремляется к дремлющей кошке. А вдруг эта серая красотка тоже идеально свернётся и создаст… к примеру, новую звезду? Агата прикрывает рот рукой, стараясь не рассмеяться. Жизнь за последние дни научила её тому, что нет ничего невозможного. Но каждый раз, видя или слыша, казалось бы, несусветный бред, ей вновь хотелось закатить глаза и ткнуть суеверного умника в учебник физики.
— Вот и Джедедия засмеялся, пока не узнал, что весь район искривило в пространстве. Надломив саму материю, дома вместе с его жителями погрязли в вечном круговороте, из которого выбраться удалось очень немногим, —поймав кружащийся в воздухе лепесток розы с надорванным краем в виде крохотного неровного треугольничка, Бэзил подносит его к свету. — Время покинуло это место. Цветы здесь никогда не вянут. Крыши домов не гниют. Небо ясное, с ярким летним солнцем. Тот роковой день навеки остался запечатлён в этом районе. И вряд ли когда-нибудь это изменится.
Разорвав лепесток на меленькие кусочки, Бэзил сложил их горкой на ладонь. Затем, набрав в легкие воздуха, с силой подул на кучку. Взвившись, обрывки лепестка какое-то время кружатся в танце, а затем исчезают. Не падают на брусчатку, не уносятся ветром. Просто пропадают. Под удивленный взгляд Агаты мужчина поднимает руку. Загибая пальцы, он отсчитывает до двенадцати. На последнем зажатом пальце, на его колено, кружась, опускается лепесток розы. Точно такой же. С крохотной выемкой в форме треугольничка слева.
— А что стало с котом? Он так и остался чёрной дырой? — Агата аккуратно берёт лепесток с коленей Бэзила. Никогда ещё ей не доводилось соприкоснуться с чем-то настолько поразительным. Какое столетие подряд розовые бутоны пытаются потерять своё убранство? Каждый раз, начиная с начала, они проживают один и тот же момент, не осознавая этого.
— Как же. Если бы этот бездельник не проснулся, весь Ливингстон Бэй утянуло бы и поломало по всем плоскостям. Продрав глаза, он, как ни в чём не бывало, направился по своим делам. Котам нет дела до вселенских вопросов. Их заботят простые вещи: погоня за солнечными зайчиками, миска корма и послеобеденный сон. Нам следовало бы поучиться у них.
Дернувшись в пальцах, лепесток пропадает, чтобы через двенадцать секунд вновь упасть всё в том же танце.
— Отсюда действительно есть выход? — неуверенно спрашивает девушка.
— А то. Главное, знать, как идти, куда и сколько раз повернуть. В таком случае даже с закрытыми глазами можно прийти в нужное место. Всё это, конечно, выяснялось не сразу. Не сосчитать, сколько путешественников не вернулись из своих исследований. Зато они смогли оставить напутствия другим на этой нелёгкой дороге. Как вы себя чувствуете, мисс?