— Благодарю, — произносит Агата и, спохватившись, делает реверанс.
Пожилая женщина удовлетворенно улыбается, а затем просто растворяется в воздухе. Теперь Агата стоит совсем одна посреди лабиринта из книжных стеллажей.
— М-м-мда… А ведь Бэзил говорил, что только Уоловоротроуд сломался в пространстве, — невольно произносит она.
«Интересно, если я сделаю несколько шагов вперед, меня перекинет на крышу кафе?» Однако проверять она не торопится. Потоптавшись ещё немного на месте, Агата делает неуверенный шажок в сторону одной из куч книг. Убедившись, что она никуда не пропала из этого места, Агата расслабленно усаживается на пыльные фолианты и раскрывает книгу.
Время за чтением пролетело незаметно. Некоторые факты о жизни Первопроходца она уже знала со слов Мор. Но то, как ярко описывались некоторые жуткие подробности, заставляло под новым углом взглянуть на известную информацию. И прийти к простому выводу: запретные знания глубинной древности нужно искать не в тропических джунглях и ацтекских храмах, не на Тибете и даже не среди диких племён островов атланты. А здесь, в маленьких городках, где рассказы о шабашах и ведьмах до сих пор вызывают не приступы смеха, а самый настоящий ужас.
Культ кошек изначально предполагал жуткие жертвоприношения, всевозможное уподобление кошачьим, вплоть до походки на четырех ногах и общения мяуканьем. Нередко устраивалась охота на людей из соседних деревень. Затем под бурные гулянки и празднества захваченных в плен съедали — этим они отдавали дань диким кошкам. Власть Джедедии была столь велика, что каннибалистические пристрастия приверженцев культа всегда сходили с рук. Мало кто из столичных полисменов имел желание добираться в уединённую глушь, только ради того, чтобы выслушивать суеверный бред ополоумевший деревенщины.
Но больше всего Агату заинтересовал раздел, освещающий период, когда Джедедия только начинал подчинять себе Ливингстон Бэй. В ход шли как физическая, так и магическая расправа. Последняя под бесчеловечной рукой колдуна имела вполне ощутимые последствия. То, что делал рыжий бес, не шло ни в какое сравнение с шарлатанками, кричащими проклятия вслед, если ты не дал им погадать по руке. В книге детально описывались варианты устранения различных конкурентов самыми изощрёнными способами. От превращений в камень до родового проклятия, они могли обратить любого отважного героя в беспомощного психопата с нервным тиком. Джедедия был умён и хитёр. К каждому врагу он находил особый подход. Нащупывал слабые места. Подыскивал подходящую стратегию. А затем наносил удар. Один — единственный и беспощадный. Ставящий на колени любого, кто посмеет перейти дорогу.
Агата, так и не смогла ответить, верит ли она тому, что читает. Неделю назад она точно знала: создать настоящую новую руку из обыкновенных ниток и ткани — это бред больного шизофренией. Теперь же её убеждения дали заметную трещину. Всё глубже погружаясь в исследование Ливингстон Бэй, она начинала опасаться за собственный рассудок, не раз ловя себя на мысли о собственном, не иллюзорном сумасшествии. Перелистывая страницу за страницей, Агата на полном серьёзе начинала размышлять, какой из способов Джедедии пригодится для устранения Валери. Глупость, учитывая, что все способы строятся на магии. Но если умнейшие профессора позволяют себе помечтать о разноцветных пони в послеобеденный перерыв, то чем она хуже? После того, как выровняется ситуация и можно будет вернуться в столицу, она собственными руками загонит эту тварь в могилу. Да, Агата отомстит. Жестоко отмстит.
— Мисс Маленькая Вредина, ваш заказ готов!
Агата захлопывает книгу, поднимая в воздух маленькое облачко искрящейся пыли. Совершив необходимые манипуляции, заботливо указанные старухой, девушка попадает обратно в кафе. Бэзил терпеливо ждёт её у стойки. В руках у него поднос с едой, пышущей жаром. Кивком он просит следовать Агату за ним. Столик возле огромного окна как нельзя лучше подходит для трапезы. Тень от вывесок не даёт палящему солнцу раскалить мебель, при этом открывая вид на освещённую софитами дневного света центральную площадь.
— Вы прямо-таки Фигаро, Бэзил.
— Что поделаешь, в таком месте, чтобы держаться на плаву, нужно много и усердно работать. Иногда даже за троих. Вы не возражаете, если я присоединюсь? Сам с утра ничего не ел. А тут такая доброжелательная компания в лице вас.
Агата издает фырчащий смешок. Вот уж что—что, а назвать приятной её компанию можно было с большой натяжкой. В столовой научного комплекса она всегда кушала в гордом одиночестве. Ни у кого не было желания испытывать гнетущее напряжение и ядовитые взгляды на себе. Попытки завести дружеские знакомства у только пришедших новичков неизменно терпели крах. Агате не было никакого дела до их жизни, новостей, переживаний. Кислая мина, призванная называться лицом, выжигала любое, даже самое ярое, желание прерывать мягкую тишину трапезы. Только Уильяма не тронула её угрюмая неразговорчивость. «Я ни в ком не нуждаюсь», — произнесла она в их первую встречу. Тот лишь рассмеялся, прошептав роковое: «Ты нуждаешься в обществе ещё больше, чем комик-экстраверт. Как тогда все узнают, что ты непреступная холодная леди».
— Интригующий выбор помещения под кафе, — Агата убирает стопки книг со стула на пол. Груда кое—как сваленных книг пополняется ещё одной кучей.
— Намного проще платить аренду, когда заведение стоит на общественном участке, — прежде, чем сесть, Бэзил расставляет тарелки с едой и приборы. — Да и нелюди задерживаются подольше. Напитки заказывают. Кото—кофе, чауй. Иной раз до полуночи засиживаются, — закончив с сервировкой, мужчина расслабленно плюхается на противоположный стул. — Книги — отличный способ провести время, но места они занимают — будь здоров. Ещё и уход за ними нужен. Поэтому все жители Ливингстон Бэй приносят их сюда. В библиотечный склад. Здесь есть и мои романы. Ну, знаете, про любовь, — чуть смутившись, он быстро добавляет, — А вот Морга сюда редко заглядывает. Читать она не любит. Ей бы только сериалы смотреть на диване. Это —всегда, пожалуйста.
Не переставая набивать рот едой и каждый раз рискуя подавиться, Бэзил продолжает свои безответные рассуждения. Видимо, ему не особо—то и нужно, чтобы отвечали. Одни и те же люди, живущие в Ливингстон Бэй по сотне, а то и дольше, лет, изрядно пресытились. Любая весть длинными языками растаскивалась по паутине сплетен, опутывающей город. Так что появление Агаты было поистине счастьем для добродушного повара. Да и самой девушке подобная болтовня была подобна белому шуму. Она не особо прислушивалась, но и полностью погрузиться в собственные мысли не могла.
Сплошной поток слов по большей части затрагивал Мор и их совместные «приключения». Не мудрено, что в голове у Агаты нарисовалась счастливая картинка свадьбы. По-собачьи преданная мордашка Бэзила с обожанием смотрящая на улыбающуюся растяпу Мор. Люди с такой ангельской внешностью (а у Бэзила определенно таковая была) и добрым сердцем неизменно выбирают себе в спутники глуповатых простушек с золотыми руками. По крайне мере, именно так считала Агата.
— Как посмотрю, операция у вас прошла успешно. Даже шва не видно, — ложка, выполненная по форме кошки, указывает на правую руку Агаты. — Морга знает своё дело. В этом ей точно нет равных.
— У вас очень острое зрение, Бэзил. — Последний кусочек тушёной моркови отправляется в рот. Перед Агатой предстает дно тарелки, на котором изображена довольная мордочка кошки. Отложив прибор в сторону, девушка притягивает поближе кружку с экспрессо. С едой наконец—то покончено.
— Ох, ну, что вы! Я с самого начала заметил, — едкая издёвка его совершенно не задела. — Когда увидел вас спускающуюся с Утёса. Только ничего говорить не стал. В Ливингстон Бэй нелюди не суют нос в чужие дела. Во—первых, это некультурно, а во—вторых, ещё и опасно. Только отъявленные сплетники, вроде мадам Бернадетт, не чураются подобных вещей. Но ей за это платят, так что… Мисс, вы как? Всё нормально?
Загибаясь в приступе кашля, Агата поднимает дрожащую руку вверх. Попавший не в ту глотку «кото—кофе» чуть было не отправил её на тот свет. Но и не это самое страшное, что могло произойти. Агата кое-что вспомнила. Одну крохотную деталь, забыть которую может лишь человек, выросший в семье с достатком. Деньги. Старшие МакГрегори не были сказочно богаты, но и острой нужды в средствах не испытывали. Привычку тратить, не смотря на сумму, и всегда быть уверенным в собственном достатке, Агата переняла с самого детства. Однако теперь это сыграло с ней злую шутку.