Доктор Виллет уверен, что до этой злополучной зимы, когда были отмечены первые изменения в характере Варда, его занятия стариной не содержали ничего патологического и мистического. Кладбища привлекали его лишь оригинальностью памятников и своей исторической ценностью; в нем не замечалось ничего похожего на страсть к насилию, не было никаких проявлений жестоких инстинктов. Затем, постепенно и почти незаметно, стали обнаруживаться любопытные последствия одного из его самых блестящих генеалогических открытий, которое он сделал годом ранее, обнаружив, что среди его предков по материнской линии был некий Джозеф Карвен, проживший необычайно долгую жизнь. Карвен приехал в Провиденс из Салема в марте 1692 года, и о нем передавали шепотом множество странных и внушающих ужас историй.
Прапрадед Варда, Велкам Поттер, в 1785 году взял в жены некую Энн Тиллингест, дочь миссис Элизы и внучку капитана Джеймса Тиллингеста, о котором в семье не осталось никаких воспоминаний. В конце 1918 года молодой любитель истории и генеалогии, изучая городские акты, обнаружил запись об узаконенном властями изменении фамилии: в 1772 году миссис Элиза Карвен, вдова Джозефа Карвена, а также ее семилетняя дочь Энн вернули себе девичью фамилию матери – Тиллингест. «Понеже имя ее Супруга звучит как Упрек в устах местных жителей по Причине того, что стало известно после его Кончины; последняя подтвердила дурную славу, за ним по общему Мнению укрепившуюся, чему не могла поверить верная Долгу своему законная его Супруга до тех пор, пока о Слухах сих была хотя бы тень Сомнения». Эта запись была найдена исследователем совершенно случайно, когда он разлепил два листа книги, которые были специально и довольно тщательно склеены и пронумерованы как один лист.
Чарльзу Варду сразу стало ясно, что он нашел до сих пор неизвестного прапрапрадеда. Открытие это взволновало его вдвойне, потому что он уже слышал кое-что о Карвене и находил в старых текстах неясные намеки, относящиеся к этому человеку, о котором осталось так мало доступных сведений; некоторые документы были выявлены лишь в последнее время.
Создавалось впечатление, что существовал какой-то заговор, целью которого было полностью изгнать из памяти жителей города имя Карвена. Но те воспоминания, которые сохранились о нем, и дошедшие документы были настолько странными и пугающими, что невольно возникало желание узнать, что же именно так тщательно пытались скрыть и предать забвению составители городских хроник колониального времени – надо полагать, у них были для этого достаточно веские причины.
До своего открытия Чарльз Вард относился к Карвену с чисто романтическим интересом; но, обнаружив, что состоит в родстве с этим таинственным субъектом, само существование которого пытались скрыть, он начал систематические поиски, буквально выкапывая из-под земли все, что касалось этого человека. В лихорадочном стремлении узнать как можно больше о своем отдаленном предке он преуспел больше, чем мог даже надеяться, ибо в старых письмах, дневниках и мемуарах, найденных им на затянутых густой паутиной чердаках старых домов Провиденса и во многих других местах, содержалось немало сведений, которые не казались писавшим настолько важными, чтобы их скрывать. Дополнительный свет пролили важные документы из столь далеко расположенного от Провиденса города, как Нью-Йорк, где в музее Френсис-Таверн на Лонг-Айленде хранилась переписка колониального периода. Но решающей находкой, которая, по мнению доктора Виллета, послужила главной причиной случившегося с Чарльзом Вардом, стали бумаги, найденные в августе 1919 года за облицовкой полуразрушенного дома в Олни-Корт. Именно они открыли перед юношей путь к черной бездне глубочайшего падения.
Глава вторая
Предыстория и трагедия
Согласно легендам, передававшимся изустно и частью сохранившимся в найденных Вардом документах, Джозеф Карвен был поразительным, загадочным и внушающим неясный ужас субъектом. Он бежал из Салема в Провиденс – город, традиционно дававший приют всему необычному, свободному и протестующему, – в самом начале великой охоты на ведьм[7], опасаясь, что будет осужден из-за своей склонности к затворничеству и весьма подозрительным химическим или алхимическим экспериментам. Это был человек довольно бесцветного вида, лет под тридцать; очень скоро его сочли достойным стать полноправным гражданином города Провиденс, и он купил участок для постройки дома к северу от дома Грегори Декстера, в начале Олни-стрит. Его дом был возведен на холме Стемперс к западу от Таун-стрит, в месте, которое позже стало называться Олни-Корт; а в 1761 году он перестроил этот особняк, в том же виде сохранившийся до сих пор.
7