К счастью, перед тем как покинуть Землю, мы приняли в расчёт вероятность того, что содержание углекислого газа в атмосфере этой планеты будет выше, чем в нашей, и обзавелись фильтрующими масками. И если мы сами можем выдерживать лишь ограниченное содержание этого газа, здешние существа, вероятно, научились приспосабливаться к этому. Но кислород в некотором количестве доступен. Мы должны надевать маски только в те моменты, когда из-за несколько повышенного уровня углекислого газа нам становится тяжелее дышать и появляется сонливость. Мы предполагаем, что растения, которые мы видим, хотя и не способны при помощи фотосинтеза перерабатывать углекислый газ и воду в крахмал в достаточном количестве, должны были приобрести в процессе эволюции ферменты, которые могут выполнять эту же работу при отсутствии достаточного количества света.
По мере продвижения наши портативные радары показывают, что мы находимся неподалёку от того, что могло бы быть населённым пунктом, и мы направляемся в ту сторону.
Вскоре мы замечаем, как из туманных очертаний перед нами вырисовывается нечто похожее на поселение, состоящее из конических зданий различных размеров; у некоторых из них приплюснутые вершины, другие окружены наплывами, а некоторые, похожие на грибы, высятся на прочных постаментах, расположенных по центру. Однако, приближаясь к этому населённому пункту, который выглядит так, словно его построили разумные существа для жизни или работы, мы вначале удивляемся, не видя в нём ни населения, ни движения транспорта.
Остановившись в раздумьях, в какую сторону двигаться дальше, мы внезапно видим, как прямо перед нами из-под земли выдвигается круглое сооружение, которое останавливается, поднявшись примерно на 3 метра. Его стена сдвигается по кругу, и из него появляется около дюжины существ, после чего оно вновь опускается, пока его крыша не оказывается вровень с землёй. Так мы в первый раз видим ольфаксов.
Наше первое ощущение — облегчение. Хотя на самом деле мы уже многое знаем, мы не можем избавиться от некоторого волнения по поводу того, каких существ мы рассчитываем обнаружить, а наше воображение рисовало нам разные странные и удивительные фантазии. Но ольфаксы, как оказалось, не вызывают беспокойства и, как минимум, внешне не так уж сильно отличаются от нас самих. Первое, что бросается в глаза, — их очень длинные носы. В остальном у них, как и у нас, четыре конечности, две из которых приспособлены для стояния и передвижения, и две — для удержания предметов и манипулирования ими — мы видим, что они носят предметы почти так же, как и мы.
Однако конечности ольфаксов довольно коротки по отношению к их телу по сравнению с нашими (такие пропорции могли бы быть у таксы, если бы она была прямоходящим существом), так что их естественное передвижение заметно медленнее нашего и требует больше усилий. Чуть позже мы узнаем, что они компенсировали этот недостаток большим разнообразием транспорта, и пользуются им почти постоянно, не считая пеших прогулок. Вот почему на площадях их «городка» было так мало детских колясок.
Вскоре становится очевидным, что большой и длинный хоботок, их нос, помимо того, что это очень чувствительный орган обоняния, является ещё и дополнительным хватательным органом, который помогает их коротким рукам, играя роль третьей верхней конечности. Этот хоботок схватывает скорее путём присасывания, чем механического захвата, и делает ольфаксов очень ловкими благодаря двум причинам: во-первых, теперь у них есть три пригодных для манипуляций конечности, а во-вторых, одна из этих конечностей, работающая по принципу, отличному от двух других, стимулирует ту часть их мозга, который находится в самом тесном контакте с их самым высокоразвитым чувством — обонянием. Очевидно, всё это давало кольцевой эффект: функция хоботка, стимулирует определённую часть мозга, а также навыки управления, тогда как гипертрофированная стимулированная часть мозга становится толчком для более разнообразного и эффективного использования хоботка. Тот факт, что это в дальнейшем привело к созданию технологии, основанной на механических принципах, связанных с присасыванием, оказывается одним из первых аспектов жизни ольфаксов, который становится очевидным для нас.
Двое ольфаксов, которые вышли из подъёмной башни, жестикулируют нам. Они издают звуки, которые могут быть частью их вербального общения и которые мы не можем понять, но их жесты и выражение лиц, несомненно, приглашают нас присоединиться к ним в следующий раз, когда небольшая капсула поднялась, выпустив наружу ещё нескольких ольфаксов. Когда она опустела, мы входим в неё и спускаемся вместе с ними, попадая в узел оживлённой транспортной системы.