Каким-то шестым чувством мне удалось поймать, хоть и незначительную, а все же «не состыковку». Однако перекрутив в голове массу версий, я, так и не смог найти в ней хоть какого-то логического смысла. И быть может, именно здесь, я и упустил зацепку к постижению некой, очень значимой для меня тайны.
Уже докуривая сигарету и собираясь вернуться в квартиру, я вновь спохватился.
«…Э-э, брат!.. А собственно, зачем ты закрыл, этот чёртов чердак?.. Коль ты собираешься „спихнуть“ убийство на пьяных соседей, он обязательно должен быть открыт!.. Иначе, если отталкиваться от вновь предложенной мною версии об убийстве девушке моими соседями, каким иным образом пьянчуги смогли бы затащить этот труп на крышу!..» — усмехнулся я.
И в третий раз закинул он невод.… Нет, вовсе ни невод. И, не он…
Это мне пришлось, уже в третий раз взбираться на деревянную лестницу. Теперь, это необходимо было сделать для снятия, навешенного пятью минутами ранее амбарного замка.
Если б кто-то наблюдал за мной со стороны, он наверняка подумал бы о моем окончательном помешательстве. Да, вы сами представьте. Тридцатилетний мужик лезет в полночь на чердачную лестницу. Падает с нее вниз головой. Очнувшись, вновь подымается наверх, дабы закрыть чердак на замок. Спускается вниз, перекуривает. А после, взбирается к люку, чтобы его вновь открыть. Этакая, полуночная зарядка для тех, кто не спит. По-моему, полнейший бред. Не находите?
«…А быть может, я действительно уже „тронулся“?.. И эта убитая девушка, лишь плод моего воспалённого мозга?.. Некое фантомное видение из моей прошлой военной жизни?»
Уж и не знаю зачем. То ли, ради подтверждения или опровержения своего помешательства. То ли, опять же, по причине своего нездорового любопытства… Короче, сняв с чердака замок, я приподнял крышку и заглянул во вновь образовавшуюся щель…
Дабы не утомлять читателя излишними подробностями о своих чувствах, страхах и переживаниях — скажу сразу: мёртвого тела там уже не было.
И если вы посчитаете, что данное обстоятельств повергло меня в некое шоковое состояние; чрезвычайно меня расстроило или несказанно удивило, то вы ошибётесь.
Человек — это такое совершенное существо, которое очень быстро может привыкнуть или приспособится к чему угодно. Как к очень хорошему, так и к невероятно плохому.
Примерно то же самое произошло нынче и со мной. Все эмоции одним махом у меня как-то поиссякли. Сейчас, в большей степени я был похож на зомби. Лишённый каких бы то ни было чувств, я подчинялся исключительно животным инстинктам, некоего самосохранения…
Собираясь окончательно закрыть крышку и, как минимум, до утра забыть об этом грёбанном чердаке, я в последний раз окинул взглядом тёмную крышу. И увидел…. Или, если быть более точным, случайно уловил в противоположном конце чердака едва пробивавшийся наверх лучик света.
«…Ну, точно!.. Какой же я осёл!.. Как же я сразу-то не „дорубил“?.. Ведь там, во втором подъезде, наверняка имеется ещё один, точно такой же чердачный люк!.. Должно быть, именно через него какие-то суки и таскают сюда свою трупятину!.. То на чердак, то в мою квартиру, а то и прячут её где-то у себя!.. Потому, когда я ожидал ментов у подъезда, то и не заметил ничего подозрительного!.. Ну, что тут скажешь: ловкие хлопцы!.. Ну, а мне, похоже, необходимо прямо сейчас сгонять в соседний подъезд!.. Если я поспешу, то обязательно возьму их с поличным!.. А уж после и разберемся: кто и с какой целью пытается довести меня до „ручки“!»
Быстренько сбежав по ступенькам, я выскочил в морозную ночь улицы. С десяток широких прыжков по заснеженной дорожке и вот, я уже вхожу во второй подъезд. Сразу передо мной настежь открытая дверь коммунальной квартиры. Глаз режет яркий свет лампочки в длинном коридоре. Внутри суетятся женщины с тарелками и кастрюлями. Меж них бегает разновозрастная ватага детворы. Повсюду шум, гвалт, предпраздничная суета — новоселье. Кажется, именно на него и приглашала меня Полина Никитична.
Честно говоря, я ожидал увидеть несколько иную картину, потому и слегка подрастерялся. Не часто, знаете ли, в наши дни можно увидишь подобное единение, по сути чужих друг для друга людей, характерное скорей для прошлого века, для эпохи развитого социализма.
Слева от тебя, прямо у входа, я заметил небольшую комнатушку: два на три метра, не более. Ни то кладовка, ни то курилка. Сейчас, в предвкушении хлебосольного стола, там коротали время мужчины, человек шесть. Травили байки, перекуривали; незаметно от женщин по-тихому выпивали.