Где, черт возьми, я находилась?
Нос зачесался, и я с трудом сдержала чих. Перед глазами заплясали черные точки. Ноющие мышцы спины не выдержали, и я снова плюхнулась на твердый пол. Я чувствовала липкие бинты, покрывающие мои руки, ноги и живот. Моя левая рука была туго обмотана марлей, и когда я подняла ее, чтобы хорошенько рассмотреть, боль пронзила меня до самого плеча. Кровь забрызгала ватную повязку на суставе моего левого мизинца.
Что случилось с моей рукой? Что случилось со всем остальным моим телом?
Я закрыла глаза и попыталась пробиться сквозь кокон боли, который затуманивал мозг. Это не моя комната, в этом я была уверена. Меня удивило то, что я могла двигаться. Я была ранена, но не знала как или кем. И даже не могла позвать на помощь, потому что у меня повреждено горло. Я была в полной заднице.
Думай, девочка. Думай
Перед моим мысленным взором возник образ. Мужчина с черными волосами и темными глазами, щетиной на подбородке и щеках. Он улыбался мне, смеялся. Я знала его, верно? Как его звали?
Черт возьми, как меня звали?
Я услышала шаги и уставилась на перекошенную, выцветшую дверь, сердце стучало в ушах. Шаги казались тяжелее, чем у любого человека, словно падающие кирпичи. Топот прекратился у двери. Я пошарила вокруг правой рукой в поисках какого-нибудь оружия, но нашла только шершавые одеяла.
Ручка повернулась, и дверь со скрипом открылась на ржавых петлях. В дверном проеме показалась крупная фигура, такая высокая, что ему пришлось пригнуться, чтобы войти внутрь. Я испуганно вскрикнула, уверенная, что сошла с ума. Этот семифутовый гигант с грубой серой кожей и фигурой, которая казалась высеченной из камня, не мог быть человеком. Его лицо было квадратным, голова плоской и безволосой. Глаза хищно блестели, и я внезапно поняла, как чувствует себя загнанная в угол мышь при приближении кошки.
— Ты проснулась, — произнесло существо, его голос скрежетал, как наждачная бумага по металлу. — Это меня радует.
Я не знала, что сказать в ответ. Он предпочитал, чтобы добыча бодрствовала прежде, чем он ее съест? Гигант сделал неуклюжий шаг вперед, и я еще больше съежилась под одеялами. Инстинкт кричал мне бежать или атаковать, но у моего тела не было сил ни на то, ни на другое. Поэтому я просто лежала, позволяя этому существу убить меня.
Гигант мгновение рассматривал меня, склонив голову набок, по его лицу ничего нельзя было понять. — Эвангелина, ты меня не помнишь?
Он знал мое имя. Эвангелина звучало правильно, оно скребло мою память. Как и имя Эви. Я изучала существо, повторяя имя, такое чужое и знакомое одновременно. У меня болела голова от попыток понять все это.
— Ты недавно испытала много страданий, — сказал он. — Потеря памяти не редкость после такого.
— Я знаю тебя? — едва слышно прошептала я.
— Да, ты знаешь меня много лет. Ты называла меня Максом.
— Макс.
Имя легко слетело с моих губ. В моей голове закружились неясные образы. Большая библиотека в центре города. Аккуратные кучки блестящих птичьих костей, дочиста обглоданных и отложенных в сторону. Я стояла с ним на выступе высоко над тем же городом, любуясь его ночными красками. Я пробралась в его логово. Удар сзади. Женщина с белыми волосами истекала кровью, пока Макс стоял рядом и наблюдал. Красивый мужчина с черными волосами угрожал Максу солнечным шаром.
Шар солнечного света. Макс. Горгулья. Я действительно его знала.
— Ты ушел, — прохрипела я. — Покинул город.
— Я сделал это и не возвращался с момента нашей последней встречи.
Воспоминания возвращались отрывками. Макс говорил, что его раса не будет выбирать чью-либо сторону в предстоящей войне. Однажды он был ответственен за мое похищение. Я вспомнила, как бежала, чтобы остановить эльфийского мага от воскрешения демона. Воспоминания проигрывались, как видео на ускоренной перемотке, мелькали лица и события без какой-либо реальной ясности. Большинство имен витали на грани сознательной мысли, просто вне досягаемости.
— Где?
— В сельском городке в шестидесяти милях к югу от большого города, — сказал он. — Этот дом стоит поодаль, и мы прячемся здесь в дневное время. Мы искали одного из нашего ковена последние пять недель. И нашли его позавчера, его тело разобрали на части, останки превратились в камень. Вероятно, он был мертв уже несколько дней.
Я подумала о мертвом мальчике — половина его тела из камня, другая половина едва ли похожа на человека. Только горгульи полностью превращались в камень при солнечном свете. Вампиры сгорали на солнце. Вампиры… Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Горгульи, вампиры и полукровки. О Боже!