— Мы не сильно отстали от человека, который так небрежно избавился от члена нашего ковена. — В голос Макса вкрались едкие нотки, и он казался еще более нечеловеческим, чем обычно. — Мы напали всего за несколько мгновений до рассвета, отправив тягач с прицепом с высокогорной дороги в ущелье внизу. Мы не успели обыскать обломки до того, как солнце встало.
Тягач с прицепом. Меня затошнило от смутно припоминаемого ощущения постоянного движения, от которого я то приходила в себя, то теряла сознание. Я была в том прицепе, привязанная к столу. Кто-то держал меня там. Тот же человек, который держал и пытал друга Макса. Кто-то по имени…
— Тэкери, — пискнула я. — Он жив?
— Думаю, что да. — Мое сердце взвыло в агонии. — Его тело не было найдено среди обломков. Мы обнаружили следы, ведущие прочь, обратно к дороге, но они не были человеческими, скорее животными, напоминающие собачьи.
— А водитель? Кто-то должен был вести тягач с прицепом. Это тот светловолосый подросток? Нет, он был с нами внутри несколько раз.
— Мы никого не нашли в кабине, но обнаружили два других тела рядом с обломками, — продолжил он. — Один вампир, а другой вампир-полукровка. Оба были уже мертвы. Я удивился, увидев тебя там. Твои раны ужасны.
Он забыл упомянуть про боль. И я не исцелялась. Я слишком долго находилась далеко от Разрыва. Я сказала Тэкери, что мой дар исцеления скорее магический, чем физический. Я терпела пытки только для того, чтобы Тэкери сбежал. — Ты спас… что-нибудь?
— Я спас тебя, Эвангелина.
Я не это имела в виду. Я сглотнула, игнорируя огонь в горле. — А исследования? Компьютеры? Информацию?
— Один из моих братьев обыскивал обломки. Он лучше знаком с человеческой технологией, чем я. Он извлек один предмет. Я принесу его тебе.
Макс вышел из комнаты с таким же топотом. Я никогда раньше не замечала, как тяжело он ступал. Через несколько мгновений он вернулся с предметом, за который я готова была его обнять, — карманный компьютер Тэкери. Тот, который он использовал для записи каждой минуты нашего совместного времяпрепровождения. Бинго.
— Он поврежден, но мой брат уверен, что его можно починить.
Мне нужно доставить этот КПК в город, в руки людей, которые могли бы расшифровать информацию и рассказать мне, что Тэкери узнал о моей крови. Любой прорыв, который он совершил в попытке искоренить вампиров. Мне нужно сказать людям, что я не мертва. Кто-то очень сильно беспокоится обо мне. Кто-то, о ком я очень заботилась. Но кто? Еще одни образы всплыли в памяти, но я все еще упускала детали. Там не было того, что дорого моему сердцу, и мне нужно это найти.
— Телефон?
— Извини, у меня нет телефона. Мы также ни с кем не связывались по поводу тебя. Я прежде хотел узнать твое мнение о случившемся.
Это хорошо, стоило убедиться, что он случайно не рассказал врагу о том, что меня спасли. Если я не могла никому позвонить — а в моей голове крутилось несколько телефонных номеров, просто не было знакомых имен — мне пришлось бы пойти к ним. — Домой, пожалуйста.
— Солнце сядет через два часа. К тому времени мы вернемся в город.
Я кивнула. Я не хотела ждать, но у меня не было выбора. Потому что единственное средство передвижения на солнце превратилось бы в камень.
— Тебе что-нибудь нужно?
Мне нужно было чертовски много, но я покачала головой. В основном мне просто нужно приблизиться к Разрыву, чтобы я могла начать исцеляться. Я уже привыкла к этому. Тэкери воспользовался этим. И пока не вернулась, я буду беспомощна что-либо сделать, кроме как барахтаться в муках.
Верный своему слову, мы с Максом были в небе через несколько мгновений после захода солнца. Звезды только проглядывали сквозь облачный покров, подмигивая в темном небе. Две другие крупные горгульи летели с нами. Я никогда не видела троих сразу и предположила, что еще несколько остались в доме.
Городок оказался крошечным — всего несколько домов вокруг перекрестка со светофорами, рынок и церковь. Казалось, это была деревня, где никто не мог долго хранить секреты, и все же ковен горгулий прятался в нескольких милях от дороги.
Меня туго завернули в три одеяла, словно в гипс, и Макс прижимал меня к своей твердой груди, как будто я была его ребенком. Каждое движение пронзало меня болью. Я закрыла глаза и попыталась не обращать внимания на это, игнорировать все, кроме прикосновения влажного ночного воздуха к моему лицу. Мне всегда было интересно, как маленькие крылья горгулий — примерно четыре фута тонкой кожи и похожие на крылья летучей мыши — удерживают их огромные тела в воздухе. И каким-то образом Макс спокойно нес меня.