Мгновение спустя Руфус вернулся с Кисмет на буксире.
— Ты рано встала, — сказала она мне, ставя коробку с пончиками из пекарни на стол.
— Я провела большую часть месяца во сне, так что не очень устала.
— Туше. — Кисмет налила себе кофе и добавила молока из холодильника, чувствуя себя здесь как дома. Руфус взял себе пончик с глазурью. Он предложил один мне. Сладкое жареное колечко вызвало у меня тошноту.
— Тебе нужно поесть, Эви, — настаивал он.
— Да, но я это есть не буду. Ты ешь это каждое утро?
— По воскресеньям.
Сегодня воскресенье? Приятно знать. Я потягивала свой кофе. Было странно пить воскресный утренний кофе и есть пончики с двумя кураторами, каждый из которых пытался убить меня в не столь отдаленном прошлом. И теперь они были среди людей, которым я больше всего доверяла свою жизнь. Кроме того, они оба недавно пережили огромную потерю. Вся Триада Руфуса была убита. Кисмет потеряла двух охотников из-за тяжелых ранений. Добавьте к списку потери Вайята, и они стали тремя мушкетерами скорби.
Я молчала, пока они ели пончики и болтали о бессмысленных вещах. Ничего связанного с работой или даже немного важного. О веселой песне, которую Кисмет услышала по радио. О фильме, который Руфус смотрел прошлой ночью и над которым громко смеялся. Это было настолько нормально, что мне хотелось кричать.
— Что делают Триады, чтобы найти Тэкери? — спросила я, когда больше не могла этого выносить.
Кисмет отложила недоеденный пончик и сплела кончики пальцев домиком, поставив локти на стойку. — Его фотография передана полиции. Его считают опасным подозреваемым, разыскиваемым за похищение и попытку убийства. Из того, что я слышала, кланы оборотней все еще ищут его, и думаю, что горгульи тоже. Каждый делает то, что может.
Ответ должен был успокоить меня. Вместо этого я разозлилась. — Делают то, что могут так же, как делали, пока я находилась у него?
Кисмет ощетинилась. — Он вывез тебя за пределы города, Эви. Мы сделали, что могли. Мы не в состоянии обыскать весь мир. Тэкери предпринял все возможное, чтобы вас не нашли. И теперь, когда его передвижная лаборатория уничтожена, он, вероятно, надолго заляжет на дно.
— Не рассчитывай на это. Вся жизнь Тэкери за последние пять лет была посвящена лечению вампирской инфекции у людей. И он не собирается сворачиваться калачиком и впадать в спячку, пока не станет безопасно начинать все сначала. Он возобновит работу, как только сможет.
Она уставилась на меня, но мой взгляд не дрогнул.
— И что ты предлагаешь? — спросила она.
— Не стоит его недооценивать.
Следующие несколько минут мы в полном молчании потягивали кофе и избегали смотреть друг на друга. Пока я больше не могла этого выносить. — Итак, расскажи мне еще о Джеймсе Рейли, — попросила я. — Ты говорила, что он получил изрядную порцию правды. Означает ли это, что он теперь работает с нами?
— Можно и так сказать, — ответила Кисмет. — Мы еще не получили официального согласия от руководства, но большинство других кураторов на борту. Мы не сможем заставить Рейли замолчать, если не убьем его, чего мы не собираемся делать, так что…
— Если вы не можете кого-то убить, то вербуете их?
Она улыбнулась, а Руфус усмехнулся.
У Кисмет зазвонил мобильный. Она проверила имя на экране, затем открыла телефон. — Кисмет, — отозвалась она, после чего нахмурились. — Адриан, помедленнее, я… — Она замерла, ее и без того бледная кожа стала белой, как простыня.
Я переглянулась с Руфусом, на лице которого было такое же беспокойство и замешательство, какое чувствовала я.
— Я уже выезжаю, — бросила Кисмет и отключилась. — Черт возьми.
— Что? — спросила я.
— На учебный лагерь напали.
— Напали? — одновременно завопили мы с Руфусом. — Снова?
— Я позвоню вам, чтобы сообщить подробности, — сказала она, уже направляясь к двери.
Нет уж.
Я побежала за ней.
Я ни за что не буду сидеть в стороне.
Глава 25
Кисмет не протестовала, и я подождала, пока мы не оказались в ее джипе и на дороге, прежде чем потребовать объяснений, что, черт возьми, происходит.
— Адриану позвонила одна из тренеров, — ответила Кисмет дрожащим голосом. — Она сообщила, что существа, которых мы собрали в Олсмилле, взбесились и некоторые из них выбрались из клеток. Шесть гончих тоже вырвались на свободу. Никто не осознавал этого, пока они не вышли из лаборатории и не начали разрушать комплекс.