Как только вошла в гостиную меня встретили три знакомых лица и одна приводящая в бешенство копия. Дэвид сидел на диване, разминая кисти, действие наркотика только начало проходить. Увидев меня, он покраснел и опустил голову. Я не винила его, нас обоих одурачили. Конец истории.
Вайят возился на кухне, так что его почти не было видно. Его двойника привязали к деревянному стулу с помощью пластиковых шнуров, отрезка нейлоновой веревки и скрученной простыни. У мужчины (или что бы это ни было) на шее виднелась окровавленная повязка, щека опухла, вероятно, от моего удара кастрюлей. Еще был разбитый нос, и вся одежда забрызгана кровью. Большая часть крови темно-красного цвета, и я вспомнила ее горький, маслянистый вкус. Наш заключенный определенно не являлся человеком.
Как часовой, Фин сидел на втором стуле на расстоянии вытянутой руки, полностью сосредоточившись на своей добыче.
— Кто он? — спросила я, останавливаясь позади Фина.
— Я думаю, что пука, хотя он не хочет говорить.
— Что, черт возьми, такое пука? — Я вопросительно посмотрела на Вайята, который покачал головой. Это что-то новенькое для нас обоих.
— Редкий и дальний родственник терианцев. Немногие известны или зарегистрированы в нашей истории, поскольку они замкнутые. Продуктивной жизни в человеческом мире они предпочитают устраивать шалости и неприятности. Я никогда раньше не встречал пуку, но это объясняет его способность изменять форму.
— Ты хочешь сказать, что он трикстер? — сказал Вайят, входя в гостиную с ножом для чистки овощей, зазубренным ножом для хлеба и зажигалкой для барбекю в руках.
Фин наклонил голову, обдумывая это слово. — Да, судя по вашим мифологическим текстам, он подходит под описание термина «трикстер».
— Я не поняла. В учебном лагере нас этому не учили, и в школе я не обращала особого внимания на мифологию. После трех полных минут объяснений Фина, включавших неизвестные мне имена: Койот с Юго-Запада, Локи по-скандинавски, Кокопелли и Зуни и множество других названий — я махнула здоровой рукой, сдаваясь. — У меня сейчас будет информационная перегрузка.
— Прости.
— Так почему сейчас? — Мой вопрос был наполовину адресован молчаливому двойнику, который не поднимал глаз со своих колен с тех пор, как я вошла в комнату. — Почему это существо, которое не привлекало к себе внимания в течение десятилетий, вдруг появилось, выследило меня и высосало из меня костный мозг?
— Давай спросим у этого гада, — холодно произнес Вайят. Он поменялся с Фином местами и теперь оказался прямо напротив существа с его лицом. Отражение было жутким в своем сходстве и различиях. Вайят излучал такую ненависть, какой я никогда не видела, и молилась о том, чтобы никогда, никогда не оказаться для нее причиной… Пука, трикстер или как его там зовут, по-прежнему смотрел на свои колени.
— Ты должен понимать, что по любому умрешь, — сказал Вайят своему двойнику. — Но ты можешь решить, как умрешь: быстро или медленно, пока не начнешь умолять меня прикончить тебя.
Я вздрогнула.
— На кого ты работаешь?
Двойник огляделся. На его шее висел осколок кристалла фиолетового цвета, на куске тонкой коричневой кожи. — Вы знаете на кого, — ответил двойник, и я поняла, почему он раньше молчал. Его голос походил на скрип гвоздя по классной доске, высокий и визгливый, от которого сводило зубы.
— Все равно скажи, — потребовала я.
Он не смотрел на меня. Вайят допрашивал его, так что его внимание было приковано к нему. — Человеческий мужчина. Его настоящее имя Тэкери.
— Почему? — спросил Вайят.
— Потому что это имя, данное ему, — ответил двойник после секундного колебания..
— Будь точным в своих вопросах, — сказал Фин. — Он понимает только так. Вятт кивнул. — Почему ты согласился на эту работу?
— Я был вынужден.
— Отвечай на вопрос. Почему?
— Нет.
Вайят щелкнул зажигалкой и поднес лезвие ножа к оранжевому пламени. Прошло несколько секунд в тишине. — Почему? — снова спросил он, поворачивая рукоять лезвия. Трикстер не ответил. Вайят вонзил лезвие в бедро двойника.
От громкого воя разбился стакан где-то на кухне. Вайят выдернул лезвие, покрытое очень небольшим количеством крови. Запах паленой плоти щекотал мои ноздри. Если прижигать раны по мере их нанесения, то можно усилить боль и свести к минимуму кровопотерю. Он сам это сказал, когда учил меня новым методам допроса подозреваемых в самом начале.
— Почему?
Еще четыре раза Вайят повторил вопрос и вонзал нож, но ответа мы не получили. В конце концов, устав от визга и вони горелого мяса, от которых волосы встают дыбом, я спросила: — Зачем ты носишь этот кристалл?