— Состояние критическое, но он жив. — На этот раз она подняла голову, ее зеленые глаза были холодными. — Ему сделали переливание крови, но в его теле бушует инфекция, которую врачи никогда раньше не видели. Тибальт остается с ним.
— Кто-нибудь хочет завтрак? — спросил Майло, входя на кухню.
— Все, что ты можешь приготовить, — сказала Кисмет. — Кофе тоже.
Я уставилась на нее. Она хотела завтрак? От мысли о еде меня затошнило. Хотя, вероятно, это от нервов, но не собиралась искушать судьбу. Поэтому покачала головой на взгляд Майло.
— Ты должна поесть, Эви, — настаивал Вайят.
— Я выпью кофе. — Я решила пойти на компромисс. Мы не спали всю ночь, мало ели и использовали наш дар до предела и даже больше. По крайней мере, кофеин продержит меня в сознании еще несколько часов. — Когда Бэйлор вернется с компьютером?
— Примерно в то же время, что и в Невада, — ответила Кисмет.
— Хорошо. Мое время истекало. Я не чувствовала этого так остро со времен битвы при Олсмилле, и хотя конечные результаты не будут такими впечатляющими, как высвобождение демонов в мир, я готова пожертвовать собой, чтобы защитить других, защитить город от прихотей сумасшедшего. Но одновременно мне хотелось спрятаться в другой комнате, пока проблема не исчезнет.
Но просто не смогла бы жить с собой, если бы сделала это. Я готова пойти на смерть, чтобы спасти тех, кого люблю. Потому что теперь в моей жизни был кто-то, ради кого я не только умерла бы, но и отчаянно хотела жить.
Я вошла в спальню и не стала закрывать дверь, просто забрела внутрь и села на аккуратно заправленную кровать. Провела рукой по влажному одеялу, на котором меньше четверти часа назад занималась любовью с Вайятом. Подушки утратили наш запах, и я тосковала по нему. Ощущался только отголосок запаха, когда я прижала подушку к своему лицу. Я передвинулась, пока моя спина не уперлась в стену, и подтянула колени, положив на них подушкуи.
Время истекало.
— Кофе готов.
Я вскинула голову, не заметив, как положила лоб на подушку и закрыла глаза. Кисмет стояла на пороге спальни. Она сняла окровавленную рубашку, сменив ее на рубашку одного из ее охотников. Весь ее вид кричал о разочаровании и необходимости пары раундов с боксерской грушей.
— Спасибо, — промолвила я.
— Как бы то ни было, я восхищаюсь тобой. Не знаю, смогла бы я сделать то, что делаешь ты.
Я не так удивилась бы, если бы она призналась, что на самом деле вампир и высосала кровь всех, кто находился комнате, и собиралась съесть меня на десерт. — А что я делаю?
— С готовностью отдаёшь себя в руки Тэкери, даже после всего, через что ты уже прошла.
Мои губы скривились в усмешке. — Ты имеешь в виду, что я добровольно позволю замучить себя до смерти дважды?
— Да.
— Ничто из того, что Тэкери может сделать физически, никогда не сравнится с тем, что совершила со мной Келса. Тяжелее было оставить Вайята, который попытается меня спасти. И он никогда не успокоится, пока не увидит доказательства моей жизни или смерти. Мне тяжело думать о том, что он во второй раз найдёт мое покалеченное тело. Это может его уничтожить.
— Мы будем следить за тобой, — сказала она, войдя в комнату и закрыв дверь. Затем порылась в кармане джинсов и вытащила коробочку размером с банку мятных леденцов. Коробочка была черной, с одной красной точкой в центре крышки. Ей не нужно говорить мне, что внутри, нам объясняли в учебном лагере. — Мы сделаем все возможное, чтобы следить за тобой и вернуть тебя, Стоун, но ты можешь не захотеть и этого.
Я взяла коробочку дрожащими руками и сунула ее в задний карман. Что касается запасных планов, проглотить таблетку для самоубийства не в моем стиле. — Спасибо.
— Вайят убил бы меня, если бы узнал, что я дала это тебе.
Я усмехнулась ее неудачному выбору слов. — Эти таблетки у нас есть по какой-то причине, верно?
— Верно.
Мне все больше и больше, вопреки здравому смыслу, нравилась Джина Кисмет. Я даже начала сильно интересоваться ее жизнью. Возможно, потому что я так мало знала, поэтому каждый кусочек информации важен. Это вернуло меня к разговору, который, казалось, произошел много лет назад, и к её словам, которые я не смогла забыть.
— Кем он был?
— Кто? — нахмурилась Кисмет.
Я колебалась. Она могла попросить меня заткнуться, заниматься своими делами или, вполне возможно, выстрелить мне между глаз за мою наглость. Но я уже задала вопрос, и нужно либо заканчивать его, либо бросить это дело.
— Кто тот охотник, в которого ты не должна была влюбляться?
Кисмет замерла. Ни один мускул не дернулся, ни одна прядь волос не шевельнулась. Даже ее глаза казались безжизненными. И это было так чертовски страшно. Затем она моргнула, и чары рассеялись. Я смирилась с тем, что она выскочит из спальни, не ответив.