Чтобы привнести правильное равновесие в хаос наших настоящих теорий, нужен новый факт. Этот факт, как и все другие, должен подпадать под великий причинно-следственный закон, и у всех должно хватить сил понять его, если они проведут его в одинаковых условиях.
Именно с этой точки зрения мы проанализировали некоторые характеристики сознательного раздвоения. Разделиться на две части, в нескольких метрах от своего тела, живущего растительной жизнью, при полном обладании всеми своими сознательными и чувственными способностями, ― вот что рождает у нас чувство уверенности. Это также источник новых идей. Это рудник первоисточников. Здесь начинается новая жизнь, более глубокая, более полная. Это конец всех наших несчастий, всех наших хлопот относительно этой болезненной загадки жизни после смерти.
Наконец, теперь, когда мы это знаем, мы сможем жить по-настоящему. До сих пор наши взгляды и убеждения метались из стороны в сторону, то они нас удовлетворяли, то разочаровывали, мы переходили то к радости, то к отчаянью. Какую боль, какие страдания причиняло нам это неведение жизни после смерти! Какие страхи оно в нас насадило! Сгорбившись под тяжестью дневных забот, человек в трепете склонился перед постоянной угрозой, исходящей от мстительных богов. На каждом шагу, перед ним разверзается угрожающая пропасть. С каждым днём всё разрастается список его прав и обязанностей. И неизбежным окончанием этой неустойчивой морали является душевное смятение и беспокойство.
Неужели всё это теперь исчезнет? Что за благодатная энергия своей волшебной палочкой позволит нам сделать «чистую доску» из всех этих страданий? Но всё-таки, размышление над этими новыми идеями вызывает опасения. Не исчезнут ли они при первом вздохе? Будучи обманутыми, разочарованными, запутанными, осмеянными на протяжении целых веков, разве сможем мы поверить, что этот мираж не обман? Поток надежд, поднимающийся из глубин нашего сознательного бытия, больше не смеет подняться на поверхность. Не так легко сбросить маску скептицизма перед лицом всеобщей иронии. Как осмелиться признаться в безумной надежде, рождение которой мы чувствуем? Эта интуиция, что охватывает нас, этот порыв нашего внутреннего бытия, ― быть может, это разновидность невроза?! Кто знает, где начинается душевное расстройство? С крайней осторожностью, неуверенно, человек, всё-таки, рискует изменить ход своих мыслей в пользу возможной жизни за видимыми пределами нашего земного организма. Мало-помалу, он к этому привыкает.
Лучистая атмосфера, вызванная работой с этими идеями, такая нежная, что воистину, надо быть безумцем, чтобы не заинтересоваться ею. К ней привыкают. В присутствии света, который начинает проявляться, беспокойства по поводу нашего существования стираются. Вскоре, обычные виды материальных радостей перестают нас интересовать. Жизнь больше не кажется нам движением мёртвой материи. С каждым днём мы всё больше познаём её и, вскоре, наши познания образуют камень, на котором мы воздвигнем основания нашего победоносного бессмертия.
* *
УВЕРЕННОСТЬ В НЕСКОНЧАЕМОМ СЧАСТЬЕ
После стольких веков мучительных сомнений, обрести сознательную уверенность в возможность счастливого существования за пределами тленного мира ― есть для человечества бесценное благо.
Быть может, счастье есть одно из тех слов, что содержат в своём определении максимум разных смыслов. Каждый понимает его по-своему, но правы все. Зачем хотеть навязать другим свою форму счастья? Счастье наедаться досыта также уважительно, как и счастье научного открытия. Есть большие и маленькие счастья, мимолётные и вечные, иллюзорные и реальные. Есть счастья, которые взаимоуничтожаются и другие, которые взаимодополня― ются. Есть ли достаточно оснований, чтобы возвышать одни за счёт других? Я так не думаю. Каждый должен найти путём опыта ту форму счастья, которая ему подходит больше всего. И только констатируя мимолётность чувственного счастья, мудрец желает отождествиться с началами мировой Энергии.
Не надо забывать, что для всего требуется определённый период обучения. На изучение жизни разным людям требуется разное время. Самые упрямые захотят полностью опорожнить чашу горя и страданий. Мягкие и кроткие постараются этого избежать любыми средствами.