Как бы в ответ на его вопрос по бульвару промчался автомобиль. Автомобиль? Он никогда не видел ничего подобного. Колеса, казалось, едва касались земли. За рулем сидел мужчина, рядом с ним, на переднем сиденье, женщина. Оба были молоды и красивы.
Внезапно мужчина повернулся в его сторону, и машина мгновенно остановилась. Именно мгновенно, если учесть, с какой скоростью они ехали. Ну конечно, подумал Браден. Сколько раз они проезжали мимо и не видели ничего, кроме серого купола, а сейчас он исчез.
Машина вновь тронулась с места. Наверное, сообщат, кому следует, решил Браден.
Он вышел из дома и очутился на прекрасно ухоженном зеленом бульваре. Вдыхая полной грудью воздух, он понял, почему на улице так мало народа и почти нет движения. Его хронометры все-таки наврали. За тридцать лет они ушли вперед по крайней мере на несколько часов. Стояло раннее утро: судя по положению солнца, между шестью и семью часами.
Он пошел вперед. Если он останется, к нему придут, как только молодая пара доложит об исчезновении купола. И, конечно, расскажут обо всем, но ему хотелось самому разобраться в обстановке, узнать, в чем дело.
Он шел вперед. По дороге ему никто не встретился.
Правда, в отдалении он видел людей, но вряд ли его одежда настолько бросалась в глаза, чтобы привлечь к себе пристальное внимание.
Мимо него промчалось еще несколько удивительных автомобилей, но водители даже не посмотрели в его сторону, Наконец он увидел перед собой открытый магазин, и вошел, не в силах больше сдержать своего любопытства. Кудрявый молодой человек приводил прилавок в порядок. Он с недоумением посмотрел на Брадсна, потом вежливо спросил:
— Чем могу служить, сэр?
— Пожалуйста, не подумайте, что я — сумасшедший. Я вам потом все объясню. Ответьте мне на один вопрос: что произошло тридцать лет тому назад? Разве не началась атомная война?
Глаза молодого человека загорелись.
— О, вы, должно быть, тот самый ученый, который сидел под куполом. Тогда понятно, почему вы… — Он смутился и замолчал.
— Да, — ответил Браден. — Я сидел под куполом. Но что произошло? После того, как Бостон был уничтожен атомной бомбой?
— Несчастный случай, сэр. Космические корабли с Альдебарана прилетели на Землю, чтобы принять нас в содружество обитаемых миров, и один из них взорвался над Бостоном. Их цивилизация куда древнее нашей, и они с радостью согласились нам помочь.
— Значит, войны не было? — хрипло спросил Браден.
— Конечно, нет. С войнами покончено раз и навсегда. Об этой темной поре нашей истории теперь никто не вспоминает, ведь мы — члены Галактического Союза. На Земле нет даже отдельных правительств, которые могли бы объявить кому-то войну. И наш прогресс, с помощью Союза, идет небывалыми темпами. Мы колонизировали Марс и Венеру, но и это еще не все. Мы путешествуем к звездам, и даже… — Он умолк.
Браден с трудом стоял на ногах, уцепившись за прилавок. Он пропустил все, остался вне игры. Тридцать лет одиночества.
— «И даже…» что? — с трудом спросил он.
— Как вам сказать. Мы, конечно, не бессмертны, но будем жить в течение многих столетий. Тридцать лет назад я был ненамного моложе вас. Но… боюсь, вам не повезло, сэр. Курс лечения могут проходить люди средних лет, не старше пятидесяти. А вам…
— Шестьдесят семь, — хрипло ответил Браден. — Благодарю вас.
Вне игры. Звезды… когда-то он отдал бы все на свете, чтобы полететь к ним. А сейчас он ничего не хотел.
И Мира. Если бы они поженились, то до сих пор остались бы молодыми.
Он вышел из магазина и направился к зданию, которое столько лет было его домом. Наверняка его там ждут. И, может быть, они согласятся выполнить единственную его просьбу — дадут энергию, необходимую, для включения силового поля, чтобы он провел остатки своих дней под куполом. Да, то, чего он раньше страшился, сейчас стало его единственным желанием: умереть, как жил, в одиночестве.
ШУТКИ… НО СО СМЫСЛОМ
Фредерик БРАУН
ВЫДАЮЩАЯСЯ ЛИЧНОСТЬ
Я расскажу вам в Хэнли, Але Хэнли, человеке настолько бестoлкoвом, что на него давно уже все махнули рукой. И если б вы только знали, как он жил до появления на Земле дариан, вам никогда бы в голову не пришло слезно благодарить — прочитав мой рассказ- Ала Хэнли.
Когда это произошло, Хэнли был пьян. Впрочем, ничего удивительного. Он был пьян уже много лет и самолюбиво мечтал всегда находиться в подобном состоянии, хотя в последнее время трудности возникали перед ним на каждом шагу. Сначала у него кончились деньги, потом друзья, у которых можно было их занять. Составив длинный список, он трудолюбиво обходил всех своих приятелей, и в результате был счастлив, когда удавалось перехватить пару долларов.
Он докатился до того, что ему приходилось вышагивать много миль, чтобы одолжить доллар, или, на худой конец, хоть двадцать пять центов, у людей малознакомых. Долгая прогулка несколько отрезвляла его, — конечно, не до конца, — так что он находился в положении Алисы у Красной Королевы, когда бедной девочке приходилось все время бежать, чтобы остаться на одном месте.
А приставать к посторонним было небезопасно. Полиция косо смотрела на нарушение порядка и могла засадить его в кутузку. Ночь же, проведенная в кутузке, означала отсутствие выпивки, а Хэнли давно дошел до состояния, когда после двенадцати часов трезвой жизни у него начиналась бычачья трясучка, которая в сравнении с белой горячкой была все равно что циклон в сравнении с зефиром.
Белая горячка опасна галлюцинациями. Но если вы не полный дурак, то прекрасно понимаете, что на самом деле их не существует. Некоторым даже нравится, что у них появилась хоть какая-то компания. Бычачья трясучка- совсем другое дело. Вы даже представить себе не можете, до какого состояния надо упиться, чтобы выйти на такой уровень, и когда тебя сажают в тюрьму, лишая возможности пропустить стаканчик, худшей доли придумать невозможно.
От одной мысли о бычачьей трясучке у Ала Хэнли затряслись руки. Правда, это было не особенно заметно, так как в эту минуту он тряс руку старого друга, можно сказать, молочного брата, которого видел всего два раза в жизни при весьма сомнительных обстоятельствах.
Звали этого старого друга, верзилу с потрепанной физиономией и репутацией. Детка Эгглстон, а встречались они, естественно, в баре, где Детка работал вышибалой, будучи изгнан из среды боксеров.
Но вам не стоит заострять на нем внимания, потому что он почти не имеет отношения к моему рассказу. Более того, ровно через полторы минуты Детка завопит, как резаный, а затем хлопнется в обморок, и больше вы о нем не услышите; Правда, не премину заметить, что если бы Детка Эгглстон не завопил и не грохнулся в обморок, вам бы не довелось сейчас читать эти строки. Скорее всего, вы в настоящее время добывали бы гланитовую руду в поте лица своего, под зеленым солнцем на окраине нашей галактики. Не думаю, что это пришлось бы вам по вкусу, так что помните: именно Хэнли спас — и продолжает спасать вас от столь горькой участи. Не судите его слишком строго. Если бы Три и Девять захватили Детку, вся наша жизнь полетела бы вверх тормашками.
Три и Девять — обитатели Дара, второй планеты вышеуказанной зеленой звезды на окраине нашей галактики. Само собой, я называю их сокращенно. Имена дариан состоят из цифр, и полное имя Трех — 389, 057 792 869 223, если перевести его в десятичную систему.
Я уверен, вы простите мне эту маленькую вольность, которую Три и Девять никогда бы мне не простили. Дариане всегда обращаются друг к другу по имени, и опустить цифру или знак считается у них не просто хамством, а ужасным оскорблением. Впрочем, дариане живут значительно дольше, чем мы, поэтому могут позволить себе терять время, тогда как я лишен такой возможности. В тот момент, когда Хэили тряс руку Дeтки, Три и Девять находились примерно в миле над Землей- не в самолете или космическом корабле, и даже не в летающей тарелке (ну конечно, я знаю, что это такое, и расскажу вам как-нибудь в другой раз, а сейчас меня интересуют лишь дариане). Они со всеми удобствами расположились в пространственно-временном кубе.