От внезапной мысли меня словно током поразило и настигло озарение. Я ведь ещё не пробовал пройти по «изнанке»! Если смогу, если мне хватит смелости войти в неё…
Неожиданный прилив радости как нахлынул, так и схлынул обратно. Вспомнив, что там находится и свою предыдущую попытку войти туда одиннадцать лет назад, вновь ощутил в душе тот леденящий ужас.
Всё тело вмиг покрыл холодный пот, закололо под сердцем, стало сложно дышать и невероятно холодно, словно в один миг выкачали всё тепло из камеры. Обхватил себя руками, чтобы унять дрожь.
Нет, нет, нет! Нельзя! Не могу, просто не могу, если вновь приоткрою ту щель, вернуться уже не получится. Да что там вернуться, в прошлый раз я только при открытии чуть не умер от страха. Я, конечно, тогда был помладше, но всё же… Чёрт.
Почувствовав себя очень одиноким в этом мире, вновь схватился за голову. Мне ведь не то, что поделиться, даже посоветоваться не с кем по этому поводу, сразу больным на всю голову сочтут. Единственная, кто поняла бы меня — ушла, буквально убежала от меня в неизвестность.
Кое-как отринув все мысли и воспоминания о ней, чтобы не делать себе хуже, сидел и просто смотрел в стену. Через какое-то время это надоело и сфокусировал взгляд на стене. Та словно стала дымчатой, и я увидел следующую камеру, затем ещё одну и ещё одну, наконец, спустя пять из них, в последней даже сидел какой-то пьяница, увидел кабинет одного из сотрудников полиции. Сняв ботинки, он сидел, закинув ноги на стол и что-то смотрел в телефоне, часто хмурясь. Понаблюдав некоторое время за ним и другими людьми, закрыл глаза, а когда открыл, стена вновь была не прозрачная.
Посидев ещё некоторое время, поднялся и подошёл к верхней решётке на стены. Почему-то нахлынули воспоминания из детства, как мы с другими ребятами, вставая по очереди друг другу на плечи, пытались подглядывать с другой стороны, чтобы понять, от кого защищать девчонок. Почувствовал, как на лице невольно проступила улыбка.
Но радость быстро угасла. С грустью оглядел камеру. Сейчас не время радоваться, других вариантов не осталось, их нету, всё уже перепробовано. Сколько времени я её уже ищу? Месяц, два, три? Даже этого не могу вспомнить. Я должен попробовать открыть изнанку…
Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, начал настраиваться к открытию прямо в камере. Руки и ноги дрожали от осознавая того, что пытаюсь сделать. Раз за разом, представляя себе, как мир словно расслаивается, попытался приоткрыть проход прямо в воздухе. Но видимо из-за страха ничего не получалось.
Наконец, какое-то время спустя, удалось собраться и я увидел, как пространство, в одной небольшой точке начал словно разделяться.
— Андрюх, ты чего, тебе холодно что ли? Чего трясёшься? — донеслось позади меня, от голоса вздрогнул и потерял концентрацию. Брешь размером с теннисный мячик начала закрываться. Кулаки сжались сами собой и ногти «впились» в ладони.
Только собрался, только настроился, чёрт!
— Оглох? Или обиделся, что мы тебя тут закрыли? Ты уж сильно не серчай, просто проверка была из города, шишка там какая-то сильно важная. Чай будешь? — произнёс дядя Саша, а если бы точнее — капитан полиции Скворцов Александр Владимирович.
Медленно повернулся к нему, изо всех сил стараясь сдержать гнев, чтобы не выплеснуть весь негатив на него, ведь он ни в чём не виноват.
— Ну, чего молчишь? — дядя Саша внезапно подобрался и резко посмотрел на меня. — Слушай, ты часом не курил ничего? Ты какой-то рассеянный, нет, я понимаю, на такой скорости башкой долбануться и после этого в уме разуме, хоть и после сна, остаться сложно, но всё же взгляд у тебя странный, да и ты уже три месяца мыкаешься, бегаешь, какую-то призрачную или вымышленную девку ищешь. Подозрительно всё это, если узнаем, — он вытащил из чехла дубинку и погрозил мне. — Мы тебя! Даже не думай ничем таким промышлять, ещё не хватало, чтобы кто-то из наших по этой дорожке пошёл.
Выглядело так, словно он переживает за какую-то полицейскую статистику, но я, как и все местные ребята прекрасно знали, что лучше их никого нет. Они отдали себя службе душой и телом. Кому как ни мне, выросшему в приюте не знать об этом. Каждые полгода они скидывались всем коллективом, исключительно по собственной инициативе, кто сколько сможет и на вырученные деньги старались обеспечить осиротевших детей всем тем, чем не мог обеспечить приют. Устраивали нам пикники на природе, сами делали шашлыки, когда был выходной. Возили в музеи, кинотеатры, аквапарки. Девушки из полиции и жёны полицейских часто пекли вкусности для нас, стараясь по максимуму удивить. На приют я никогда не жаловался, там тоже кормили хорошо, обучали и отношение было прекрасное, но именно наша полиция давала нам то, чего нам не хватало больше всего — ощущение семьи.