— Надеюсь, Илья, в следующий раз вы не опоздаете к завтраку, — раздражённо начала она.
Хотелось вспылить и высказать всё, что скопилось, но вовремя остановился. Не стоит накалять обстановку, пока моё положение окончательно не прояснится. Устроить скандал и уйти на государственное попечение я всегда успею, но будет ли мне там лучше? Тот ещё вопрос! А потому лучше промолчим и послушаем, что на сей раз придумала тётка.
— Доктора посоветовали тебе свежий воздух, усиленное питание и организованное место, где бы ты мог заниматься физическими упражнениями. К сожалению, — тётка ехидно улыбнулась, — в городских условия эти требования трудновыполнимы. Поэтому всё лето ты проведёшь у моих родителей в деревне, здесь неподалёку. Кроме того, за лето ты должен подготовиться к гимназии. Закончить последний год обучения по понятным причинам у тебя не получилось, придётся повторить всё заново и заканчивать обучение уже у нас. Отправляешься через час.
Из сердца вон, да с глаз долой! Похоже меня отправляют в ссылку, судя по ехидным улыбкам деток. А как по мне, так может всё и к лучшему, по крайней мере не буду видеть эти… лица. Не симпатичны они мне, причём совершенно…
Пароконная бричка уже дожидалась меня во дворе и на козлах гордо восседал Антон.
— Садитесь, барин, — прогудел он. — Ваши вещи уже уложены.
До нужной деревеньки добрались часа за три. По выезду из города практически сразу же свернули с довольно оживлённого тракта на просёлок и наш дальнейший путь пролегал вдоль Волги. Баба Маня и дед Тихон приняли меня как родного. Оказывается тётка, как только с ней связались врачи из госпиталя, уже тогда просчитала куда определит меня на первое время.
Баба Маня, дородная, крупного телосложения женщина лет шестидесяти смотрелась особенно внушительно рядом со своим мужем — худощавым и совершенно седым стариком, который к тому же был ещё и на пол головы ниже её. Чувствовалось, что дед только на вид кажется хлипким, про таких говорят: «…не силой берёт, а уменьем». Вот только со здоровьем у него, судя по всему, не всё в порядке, при ходьбе немного подвалакивает правую ногу.
Домик у моих новых хозяев был небольшим: кухня — столовая, общая зала и две крохотных спаленки, в одной из которых меня и определили. Сразу же усадили за стол и стали допытывать про мою жизнь. Антон не остался и сославшись на срочные дела сразу же уехал. За обедом всё им и обсказал, почти всё… Баба Маня и дед Тихон оказались сердечными людьми, погоревали вместе со мной над погибшими родителями, как могли посочувствовали, но и распускать сопли не позволили:
— Делом тебе надо заняться, Илья, — заключил дед Тихон. — Когда есть чем заняться о невзгодах думать некогда.
— О чём ты старый!? — всплеснула руками баба Маня. — Дай хоть с дороги человеку в себя прийти! Пускай денёк — другой осмотрится, а уж потом будем решать, что делать дальше.
Так начались мои «каникулы». Подъём в шесть и сразу же на тренировку. Завтрак. Полчаса на раскачку источника. До обеда помогаю деду по хозяйству. После обеда учебники. Ужин. Вечерняя тренировка и перед самым сном работа с источником.
Для тренировок подобрал место в небольшой рощице, окружённой полями с озимой рожью. Можно было устроиться и поближе, но Волга оказалась довольно оживлённым местом и с реки пришлось уйти. Дед Тихон и баба Маня по началу всё гадали куда это я срываюсь каждое утро, но в неведении долго не пробыли. Вездесущие мальчишки быстро вычислили, где и чем я занимаюсь, а через них об этом прознала и вся деревня. Дед на эту весть ничего не сказал, только добродушно хмыкнул в свои усы. А вот баба Маня не удержалась и как — то высказалась:
— Да не уж — то так можно? — подкладывает она мне каши. — Разве можно так над собой измываться? Это же ужас, что соседские мальчишки сказывают, что ты там над собой творишь!
— Баб Мань, да успокойся ты! Там и половину из того, что говорят можно не слушать. Пацанов что ли не знаешь? Им сочинить лишний раз, что плюнуть. А заниматься мне надо по любому, сама знаешь…