— Да, что вы там заснули, что ли? — доносится из коридора.
Осторожно отодвигаю запор на двери и прыгаю к вешалке, прячась за висевшую брезентовую накидку. Дверь распахивается и в комнату вваливается какой — то щуплый недоросток, за ним появился очередной браток.
— Куцый, что происхо…
Окончание фразы потонуло в грохоте выстрела моего револьвера. Ближайший ко мне браток получает пулю в бочину, его разворачивает и следующий выстрел приходится ему в грудь. Шепелявый падает на пол, но это ему не помогает — пуля раскалывает черепушку. Из — за открытой двери слышатся частые выстрелы — это очнулись охранники Бурята. Благо до них не больше пяти метров, отключаю их щупом.
Осматриваю место побоища — кругом кровища. Охранники умудрились нашпиговать пулями громилу за столом и лежащего на бетоне долговязого. Шепелявого и Бурята положил я, за дверью два ещё живых охранника. Вытираю свой револьвер какой — то тряпкой и подхожу к долговязому. Вкладываю оружие ему в руку — Шепелявый и Бурят теперь на его совести. Остался громила. Достаю из — за пояса его револьвер и выхожу в коридор: два выстрела и охранников положил бугай, получив при этом смертельные ранения. Надеюсь, что полиция не будет особо напрягаться в этом случае и спишет всё на бандитские разборки.
Перед уходом всё же не утерпел и заглянул в бумажники убитых. У Бурята нашлось 450 рублей ассигнациями и шесть золотых червонцев. Оставил в бумажнике 50 рублей бумажными рублями и всё серебро. Во внутреннем кармане отыскались две небольшие коробочки для ювелирных украшений — сунул себе в карман не глядя. С охранников удалось взять ещё 60 рублей, опять же всё не брал — это чтобы у полиции не возникло мысли, что здесь побывал ещё кто — то. Вроде бы всё. Пора уходить. Последний раз окидываю взором подвал. Нет не всё! Надо забрать с собой бечёвку, которой меня связывали. Вот теперь всё!
По коридору выбираюсь на свежий воздух. Обратил внимание на толстые каменные стены, которые великолепно глушили звуки стрельбы. На ночной улице никого нет. Осматриваюсь по сторонам. Блин! Какой же я осёл! Напротив меня находился дом, в котором жил мой клиент. Куцый и его компания наблюдали за мной, не выходя из своего подвала!
Последствием моих приключений стало приобретение на следующий день тёплых вещей. Вчера, пока добирался домой, замёрз как цуцик! Новая шинель, цивильное пальто, обувь и ещё пара мелочей пополнили мой гардероб. Дарья Сергеевна точно будет в шоке! Она и в прошлый раз чуть ли не с матами оплачивала мои счета за одежду.
В последние два — три дня городе стало заметно многолюднее, а военных почти не видно. Основные очаги распространения «испанки» были локализованы, в связи с чем вышло послабление комендантского часа. Поговаривали, что к концу недели войска из города совсем уйдут. Честно говоря, давно уже пора, надоело дурью маяться — я в гимназию хочу!
Внезапно объявился Тимофей Гаврилович. Он с матерью заперся в рабочем кабинете и вместе, что — то до самого вечера обсуждали. Было бы интересно узнать о чём они там перешёптываются, но увы, чего нет — того нет!
Собираясь на вечернюю тренировку, услышал приглушённый девичий визг. Через мгновение я был уже во дворе. Под лестницей во двор Тимофей зажимал Марту и пытался сорвать с неё блузку.
— Братец, неужели тебе уличных девок не хватает? — съязвил я, наблюдая за его безуспешными попытками.
— Пшёл вон отсюда, щень! — пахнул он на меня свежим перегаром.
— Какой пример вы подаёте своей сестре, сударь, — продолжал я дерзить. — Надеюсь ваша матушка не знает о проделках своего сыночка?
Тимофей рассвирепел и попёр на меня буром. Марта воспользовалась моментом и тут же исчезла.
— Убью, гнида! — взревел братец.
Вот не понимаю почему он меня всё время сравнивает с какой — то мелочью? Ростом — то я поболе его буду, да статью не вышел, но это отнюдь не значит, что слабее. Уворачиваюсь от кулака и встречаю его прямым в челюсть. Как я и полагал о технике рукопашного боя у Тимохи нет никакого понятия, он привык брать силой. Отрабатываю двоечку в корпус и братец валится с ног.
— Не надо хаметь, Тимофей Гаврилович, и прошу запомнить на будущее — оскорбления в свой адрес не потерплю в любом виде!
Больше мне здесь делать нечего, развернулся и направился на вечернюю тренировку.
— Ты ещё кровью умоешься, сука! — донеслось из — за спины.
Я не злопамятный, но память у меня хорошая. Будем считать, что Тимофей Гаврилович объявил мне войну, а это значит, что и я с ним церемониться более не буду! Надо как можно быстрей съезжать отсюда!