Всё — таки я не прав — нельзя оставлять за спиной такого врага. В то, что Тимофей одумается и переменит своё отношение ко мне, совершенно не верится. С другой стороны, он какой ни есть, а брат, да и как я в глаза Пелагеи смотреть буду… Чувствую, ещё не раз аукнется моя мягкотелость.
На первых двух парах в гимназии бессовестно продрых, бессонные ночи дают о себе знать. После занятий ко мне подошли Наташа и Таисия.
— Илья, у тебя что — то случилось? — поинтересовалась Таисия, поглядывая на мою помятую рожу.
Вот что им ответить? Скажешь правду, мол не высыпаюсь — не поверят. Станут допытываться из — за кого… Соврёшь, тем более не отстанут. Кстати! А у меня есть тема для разговора — Наташа и Таисия настоящее справочное бюро!
— Девчонки, а не посетить ли нам ближайшую кофейню? Приглашаю!
— Ну, мы не знаем… дела… — замялись они.
— Дела немного подождут, — и подхватил их под локотки.
Старая как мир истина: парочка сладких пирожных и кружечка горячего ароматного кофе развяжет язык любой девушке, оказалась абсолютно верна. Уже через полчаса я знал обо всех пристрастиях, привычках и развлечениях интересующей меня парочки «новых русских». Поблагодарив девчонок напоследок и оплатив им пролётку, отправился домой.
Вечер обещал быть тяжёлым — дед Кирей не просто так намекал, что я первым попрошу пощады. В начале фельдфебель проверял меня и погоняв часик по саду пришёл к заключению:
— Подвижность, гибкость и реакция в норме, а вот физически ты слабоват. Каши с мясом надо есть больше!
Притащил из сарая явно специально заготовленные палки и показал пару движений кистью.
— Будем укреплять руки. И чего стоим? Вперёд и работаем, работаем кистями!
Уже через полчаса я перестал чувствовать руки. Алевтина Захаровна выходила пару раз во двор и с явным неодобрением поглядывала на своего мужа: чего мол, к ребёнку пристал. Митяй расположился рядом в беседке и с явным интересом наблюдал за моими страданиями. Зуб даю, завтра утром, пока рядом никого не будет, примется отрабатывать каждое запомнившееся движение.
После занятий руки тряслись так, что кружку воды выпить было невозможно, если бы не лечебное плетение засох бы от жажды. Зато ночью спал как убитый.
Ближе к обеду следующего дня меня разыскал околоточный надзиратель.
— Илья Алексеевич, будьте добры выслушать меня, — кивнул он в сторону пустого кабинета.
— Да, Андрон Никифорович, я к вашим услугам.
— В полицейское управление от вашей опекунши, Дарьи Семёновны, поступило заявление о пропаже её подопечного, то есть вас, Илья Алексеевич. Я как мог успокоил её, но сам факт, что вы уже достаточно долгое время не появляетесь по месту вашей регистрации, позволяет предпринять определённые оперативно — розыскные действия, которые не с лучшей стороны скажутся на вашей репутации.
— Что бы вы мне присоветовали мне в этом случае, Андрон Никифорович? — прямо поинтересовался я.
— Появляйтесь у вашей тётушки хотя бы раза два — три в неделю, чтобы соседи видели, а где и с кем вы ночуете это уже личное дело.
— Спасибо за совет, Андрон Никифорович.
— Да не за что, — усмехнулся околоточный и попрощался.
М — да… совет действительно дельный. Не хотелось бы, чтобы Дарья Семёновна в наши разборки приплела ещё и Опекунский Совет, а она может, если я не последую совету околоточного. Интересно, Тимофей Гаврилович уже пожалился ей на судьбу свою горькую? Хотя это их проблемы, а мне надо срочно мириться с Пелагеей, иначе как я появлюсь в доме Дарьи Семёновны?
Пришлось пожертвовать последней парой и сгонять до ближайшей кондитерской. К концу последнего урока встречал Пелагею с самой большой коробкой конфет которая только нашлась. Сестричка не устояла и позволила пригласить себя в кофейню на пару пироженок. Сладкая ловушка сработала и на этот раз.
Возвращение блудного сына прошло обыденно и почти незаметно — главные фигуранты, ради которых, собственно, всё это действо и затеивалось, отсутствовали. Расстраиваться даже и не подумал — о моём появлении Дарье Семёновне и её сыну доложат в любом случае. Покрутился у в светёлке с часик и отправился домой. Марта перехватила меня уже у самых ворот:
— Утром приезжал Тимофей Гаврилович. Очень сильно был чем — то расстроен. Они долго разговаривали в кабинете Дарьи Семёновны. Я как раз прибиралась поблизости и слышала, как Тимофей Гаврилович несколько раз обещался прибить тебя, а Дарья Семёновна всё советовала потерпеть ещё немного.
Чмокнув меня в щёку Марта убежала в дом. М — да… выходит Дарья Семёновна всё ещё надеется на что — то, а её сынок на грани срыва и готов прибить меня при первой же возможности. Появляться в этом доме мне теперь точно противопоказано.