— Это невозможно, уважаемый глава совета! — подала голос Дарья Семёновна. — Мой подопечный дал согласие на продажу обозначенных им ценностей.
Я едва не поперхнулся от такой наглости! Старичок вопросительно посмотрел на меня.
— Ничего подобного не было!
— Илья долгое время находился под стрессом и возможно из — за этого многое не может вспомнить, — продолжила тётка ехидно улыбаясь. — В доказательство моих слов я предоставляю юридически оформленное согласие и медицинское заключение о состоянии опекаемого, которое позволило обойтись без личного присутствия Ильи Алексеевича, при продаже акций и ценностей.
Тут проявил себя слащавый прыщ, достав из своего кожаного портфеля какие — то бумаги и предоставил их секретарю. Похоже это личный юрист Дарьи Семёновны.
— К предоставленным документам претензий не имеется, — неодобрительно хмыкнул глава, — хотя складывается довольно двоякое впечатление. Документы по наследству утеряны, а вот такие бумажки почему — то сохранились. Впрочем, к делу это не относится. Илья Алексеевич, ваше слово.
— Как я понял, предоставленные документы сомнений не вызывают?
— Да, они составлены вполне грамотно.
— Тогда выбираю денежный эквивалент.
— Дарья Семёновна? — покосился на неё глава совета.
— К сожалению продажа драгоценностей и акций прошла не столь успешно, и я смогла выручить лишь половину от их оценочной стоимости. Документы о продаже имеются.
— Неудача с продажей фамильных ценностей и акций целиком лежит на совести Дарьи Семёновны, — не выдержал я. — Давайте отталкиваться от стоимости имущества, данной оценщиком в описи.
— Согласен, — кивнул мне глава.
— Но позвольте… — вскочила тётка. — У меня есть документы. Я буду жаловаться.
— Ваше право, — спокойно ответил ей старичок, — а до момента решения вышестоящих инстанций вы обязываетесь выплатить Илье Алексеевичу Новику полторы тысячи рублей равными долями в течение шести месяцев со дня его совершеннолетия. На этом заседание Опекунского совета считаю закрытым.
Разъярённая Дарья Семёновна выскочила из зала, пройдясь по мне ненавистным взглядом. Честно говоря, я и сам находился на грани, с каким бы удовольствием я сейчас размазал бы её вместе с горячо любимым братцем! Вот чего неймётся людям!? Что я плохого ей сделал? Почему она собственное благополучие ставит выше родственных связей. Какой ни есть, но я ей родня! Почему такое скотское отношение к ближнему? Государство практически выдаёт опекунам беспроцентную ссуду в сумме наследуемого имущества. Взамен требуя лишь надлежащее содержание опекаемых и возврат суммы в указанный срок. Что ещё может быть лучше? Бери и радуйся. Нет же, надо обдурить, прибрать к рукам, пустить по миру… Терпеть столь откровенную наглость тётки я больше не намерен.
В полночь я был в светёлке в доме опекунши. Дубликаты ключей у меня имелись, единственной проблемой являлась задвижка люка из светёлки на второй этаж дома. Пришлось немного повозиться ножом, буквально по миллиметру отодвигая железяку, через узкую щель между полом и люком.
В холле, как всегда, царил полумрак, через большое окно светила Луна и её света вполне хватало, чтобы не наткнуться на какой — нибудь предмет мебели. Начать решил со спальни Дарьи Семёновны. В прошлый раз мне откровенно не повезло обнаружить у неё хоть, что — то достойное внимания. Не думаю, что за прошедшее время что — либо изменилось, но, как говорят, надежда умирает последней… Освободив тётку от излишка жизненной энергии приступил к более внимательному чем в прошлый раз осмотру содержимого её сейфа, пришлось даже активировать магический светильник, чтобы не пропустить что — то интересное. К глубокому сожалению ничего стоящего, я так и не нашёл. Нет, ценные бумаги и долговые расписки имелись в достаточном количестве, изредка попадались даже дарственные на какое — то имущество, но для меня они были бесполезны, так как все бумаги были оформлены на Дарью Семёновну. Совсем отчаявшись, залез в сумочку тётки. На этот раз в её кошельке не нашлось и пятидесяти рублей, видимо лечение сына обходится ей в копеечку.
Перебрался в комнату братца. Приводить в чувство его не стал, наоборот… Уж слишком бодро сверкала его аура, притушил её как мог — пускай ещё недельку — другую полежит, а то смотрю слишком быстро на поправку пошёл. Когда открыл его сейф захотелось вообще лишить жизни. Этот говнюк действительно почти все свои деньги потратил на машину. Мне достался лишь банковский вклад на предъявителя с суммой на счету равной 250 рублям, пара кавказских кинжалов, револьвер системы Наган с патронами и крохотная коробочка с парой золотых колечек и серёжек с какими — то полудрагоценными камушками. Имелась и наличка в виде десяти золотых червонцев и 160 рублей ассигнациями.