Так и не придумав ничего путного вернулся к себе, тем более что заняться было чем. За время каникул я несколько подзапустил себя, по объективным причинам пропуская утренние и вечерние тренировки. Пришло время немного поднапрячься. В магическом плане мои тренировки не прекращались. Да, в последнее время они были не столь интенсивными, как в том же госпитале или летом в деревне. Я подошёл к максимальному уровню своих возможностей и дальнейшее развитие значительно притормозилось. На сегодняшний момент я соответствую уровню Ратника и это без всяких натяжек. Скрытый пепельными нитями источник заметно уплотнился и даже несколько убавился в размерах. Как я понял из доступных мне источников — это вполне ожидаемая трансформация источника в период его развития. Мой энергетический щуп также почти не изменился. По — прежнему его пределом возможностей были всё те же пять метров. Единственное что мне сейчас значительно легче удавалось, так это прокачка энергии в обоих направлениях. Ментальные способности у меня были весьма незначительны, но даже этот минимум помогал безошибочно определять наличие разумных в радиусе 8—10 метров. В последнее время стал замечать, что я ощущаю эмоции собеседника. Довольно необычная способность особенно когда беседуешь с вполне симпатичным человеком и отчётливо понимаешь, что он откровенно вешает тебе лапшу на уши.
Первый день после каникул в гимназии прошёл вполне себе благополучно и я уже не ожидал обещанного подвоха, как неожиданно заприметил нездоровую активность у раздевалки. Два охранника, место которым был центральный вход гимназии, демонстративно прогуливались поблизости. Штатный менталист в сопровождении нашего классного руководителя маячили в пределах прямой видимости. В добавок ко всему рядом расположилась команда Егора Голицына в полном составе. Стоило мне зайти в раздевалку, как вся эта компания ввалилась вслед за мной.
— Это ваша шинель? — передо мной возник охранник.
— Да, — не стал я отрицать очевидного.
— Прошу предоставить содержимое ваших карманов.
— Это обыск?
— Нет, — позади послышался голос менталиста. — Это всего лишь просьба.
— Не находите, что довольно странная просьба?
— Да чего с ним нянчиться? — подлетел ко мне один из подручных Голицына и выхватил у меня кожаный портфель. — Вот и здесь тоже!
В его руках показался знакомый зелёный пакетик с дурью, которыми был забит сейф моего братца.
— Вы задержаны! — за спиной появился второй охранник. — Прошу следовать за мной и попрошу без фокусов!
На моих руках сомкнулись наручники. Что — либо сейчас доказывать было абсолютно бесполезно. Молча оделся и вышел вслед за охранниками. У самого выхода услышал голос классного:
— Не ожидал я от вас подобного, Илья Алексеевич…
— Я тоже не верил, что в гимназии такое возможно, но видимо ошибался… — ответил я ему, глядя ему в глаза.
У выхода нас уже дожидался полицейский «воронок». Провожать меня выскочила чуть ли не вся гимназия. М — да… цирк, да и только…
В полицейском участке меня сразу же определили в камеру предварительного заключения. Наручники так и не сняли. Кстати, довольно занятная вещица оказалась — магическая. По принципу своего действия напоминала знаменитый неготор, доступ к внутреннему источнику блокировался почти полностью, пропуская лишь крохи энергии, чтобы одарённый раньше времени не загнулся. А вот для моего щупа наручники совсем не преграда, чем я тут же и воспользовался, утихомирив соседей по камере, желающих проверить содержимое моих карманов. Только спустя полтора часа меня вызвали к следователю.
— Вам не кажется, что мы с вами стали часто встречаться, Илья Алексеевич? — усмехнулся в усы околоточный надзиратель.
— Согласен с вами, Роман Евграфьевич. Кому — то я очень не по нраву.
— Это вы точно подметили! Настойчивость, с которой вас пытаются посадить, несколько обескураживает, но, впрочем, это всё лирика. Вернёмся к нашим делам.
Околоточный сосредоточился на бумагах на своём столе.