«По крайней мере, я вымылась» — шутка оказалась даже более горькой, чем она рассчитывала.
Лилиана прислонилась к кабинке спиной.
«Можно вечно смотреть на три вещи: огонь, звезды и воду» — с каким же сейчас наслаждением она могла бы смотреть на костер под чистым ночным небосводом, покрытым тысячей тысяч мерцающих искорок…
ГЛАВА 7
ОСАДА ФОРТОСА
Город спрятался за очередным холмом, только белый дым указывал на его точное местоположение. Дорога то вздымала вверх, то падала с зеленого взгорка, то петляла между ними, словно змея в траве. Все забилось пылью: глаза, нос, ее можно было считать еще одним слоем одежды, она противно скрипела на зубах у солдат, просачиваясь сквозь плотные, мешающие дышать повязки. Лица у всех были одинаково серого цвета, вообще различить кого-нибудь конкретного в этой единой массе казалось невозможным.
Ронин хотел пить, но флягу не доставал, опасаясь попадания и туда вездесущей пыли.
Он вышел на возвышение и Фортос вновь показал путникам, что уже осталось рукой подать и новое сражение начнется. Здесь слабый ветер сносил в сторону дорожную хмарь, и были отчетливо видны пожары в пригороде, в центре чернел какой-то прямоугольник, а над ним иногда вспыхивали красные, светло-голубые или белые точки, однако тут же гасли.
Мечник оглянулся. Сзади по тракту тянулся шлейф из бойцов подкрепления, всего три сводных полка — треть вышедшей с поля стальных колосьев Восточной армии. Поле стальных колосьев — так была названа равнина, на которой Республика потерпела поражение в генеральной битве. Так ее решил упомянуть в своей песни неизвестный бард. Строчки почему-то врезались в память, хотя стих нельзя было назвать образцом совершенства. Наверное, потому что эти слова относилось и к нему тоже.
Ронин вспомнил сержантов, с которыми познакомился накануне выхода из Шорута: Крутис и Стен. Он даже не знал их фамилий. Они остались на равнине как и многие из его учеников…
Он не мог представить, что же ожидает жителей Урста — их отправили на захоронение погибших. Вряд ли равнина останется ровной, как и раньше, теперь она покроется курганами, ведь в Республике не сжигали умерших, а закапывали.
У новоявленного лейтенанта было много времени обдумать и осознать реальные масштабы трагедии: на поле стальных колосьев вышло восемнадцать тысяч человек, а вернулось в Урст всего шесть.
Какими же удивленными взглядами горожане провожали его отряд, вернее отряд Сарвина. Разгром армии был настолько ошеломительным, что наличие плененных фострцев выглядело неким чудом или случайностью.
А сам город гудел растревоженным ульем, все готовились к обороне перед новым сражением. Однако наступления все не было. До самого вечера стягивались разбросанные по всему лесному массиву армейцы. Ночью пришел центр первой линии наемников — тысячи полторы бойцов. Под самое утро появился армейский дивизион, ведущий под конвоем с сотню фострцев. Какими путями они блуждали целую ночь, Ронину не было известно, но, судя по их потрепанному виду, армейцам пришлось не сладко.
Три дня прошли в бездействии, не считая переформирования на первых порах. Поскольку офицерский состав наемников сильно поредел, Ронин получил внеочередное звание даже без рассмотрения личного дела. Теперь в его распоряжении находилась целая рота.
Мечник услышал свое имя и поднял руку.
— Лейтенант, тебе поручена охрана трех крайних орудий с севера. Как понял?
— Три с северного края. Уяснил.
Связной поскакал дальше на лошади, выкрикивая имя следующего адресата сообщения.
С границы Хамани стягивались войска, и колонна как раз шла на усиление частей Северной армии, которые организовали осаду.
Ронин до недавнего времени не понимал, как возможно удержать город без стен и укреплений. Теперь же все стало на свои места. Черный прямоугольник, который так выделялся на фоне пылающих крыш, был не чем иным, как замком, вернее крепостью с донжоном внутри.
По всей видимости, укрепление построили фострцы, и это в такие сроки — неделя! На старых картах Фортоса такой громадины и в помине нет.
Когда они вошли в ложбину, мечник спросил:
— Эй, Фар! Что на горизонте?
Лейтенант давно уже заметил, как болезненно всматривается маг в сторону города, и сам захотел разузнать о положении дел.
— Видел бы ты, Рон, что там твориться! — С повязки на рту волшебника ссыпался слой отсыревшей из-за дыхания пыли.
Чародей подошел к командиру, шедшему в стороне от толпы.
— Я удивляюсь, почему там до сих пор земля не разверзлась и не поглотила все к демонам. Крепкий орешек…
— Как помощники? — Резко переменил тему лейтенант.
У Фаруция с недавнего времени находилось в подчинении четыре мага-проводника, хотя он имел прежний ранг капрала. В верхах случились какие-то грамотные перестановки, и обновленное руководство ставку сделало на гильдийных волшебников, которые крайне неохотно шли на передовую. Деньгами ли, привилегиями, но теперь и эта сильная организация принимает посильное участие в столкновениях.
— Грех жаловаться.
Воины были облачены в легкое снаряжение: чешуя, открытые шлемы и круглые диаметром в локоть щиты. Все рассчитано на бой в тесных проулках и домах. Однако им не доведется повоевать таким образом. Вся армия Фостра, недавно выигравшая сражение, растворилась, подобно утреннему туману. В крепость она не могла поместиться вся, а на открытой местности ее не обнаружили. Неужто тени с пехотой покинули город, даже не попытавшись оказать сопротивление? Что-то тут нечисто. Допрос пленников проходили в его присутствии и все как один они твердили о Фортосе, как о главной точке обороны своих позиций на западе Республики. А теперь выясняется, что укреплена эта точка только чародеями, засевшими в глухой крепости, без врат и окон. Максимум там сможет разместиться полк, и их позволили окружить? Глухой обороной войну не выиграть…
— Ну, что, Рон, с корабля на бал? — Спросил Фаруций.
— Ага.
Последний требюшет разорвался в мелкие щепки, а маги его охранявшие повалились ничком, не выдержав вражеской атаки. Скорее всего, они просто потеряли сознание, но толку от них в предстоящем захвате не будет уже никакого. Снаряд улетел вертикально вверх и упал всего в нескольких ярдах от бывшего осадного орудия. Глиняный сосуд даже не треснул, и ни одна капля не попала на людей, это магия не позволила материалу повредиться в опасной близости от места запуска.
Рота лейтенанта так и не замарала свои клинки — сражения здесь были на порядок выше умений обычного вояки, о чем свидетельствовала непрестанный грохот у стен фострцев и порядков Республики от действия магии.
Над крепостью образовывались ослепительно яркие молнии, круги и облака, которые издавали устрашающий скрежет. В глазах надолго оставались темные бельма от вспышек. Все нутро мечника буквально вопило: «Беги! Беги, дурак, пока тебя одним мановением руки не стерли с лица Лиминаса». Его немного успокаивало присутствие Фаруция, но то, что демонстрировал маг до сих пор, ни в какое сравнение не шло с безумием, творящимся сейчас над городом.
С восточного склона над домами расцвел оранжевый конус, который объял пламенем целый квартал. Значит, как минимум одно орудие осталось невредимым. Это ядро разорвалось над крышами.