Было нечто чарующее в этом виде, возможно, это потому, что никогда еще ему не приходилось видеть подобного, но как же был красив своей особой красотой город в огне. Асор уже склонился к закату, а Фортос был размещен на холме, так что одна его часть уже оказалась во власти теней. Именно эту, пологую, сторону и обстреливали целый день машины всех мастей. Над горой с очагами пожаров возвышался жерлом вулкана непобедимый бастион, величественный в своей непокорности и мощи.
— Куда теперь, командир? — Спросил Ронина первый сержант.
— Ждем приказа, Нор. Пока артиллерия бомбит город с места ни шагу.
— А штурм сегодня будет?
Лейтенант неопределенно пожал плечами.
— Вероятно завтра, когда пожары стухнут.
— Магам сил не хватит перекрывать пространство целую ночь, — отозвался Фаруций. — Так что к утру смогут переместиться свежие силы, а этого допустить никак нельзя.
— Фар, — мечник вспомнил давно волнующую мысль. — А ты можешь глянуть, нет ли в крепости пехоты фострцев?
— Меня сразу же обнаружат и вероятнее всего попытаются прихлопнуть, чтоб неповадно было. Такая перспектива меня не устраивает. — Улыбнулся маг.
Наступило молчание, а если ориентироваться только на участок расположения роты мечника, то полная тишина. Все свое внимание солдаты обратили на доживающий последние дни Фортос. Эта картина была достойна кисти художника… Будь здесь Ирмис, он обязательно бы запечатлел момент.
Связного Ронин заметил издалека. Он мог ехать только к нему, так как больше никого на отшиб не отправляли, не считая оставшегося без дела расчета орудия, который маги смогли все-таки уберечь.
— Лейтенант!
— Я здесь. — Отозвался мечник.
Конь был весь взмыленный, бока ходили ходуном, а уздечка покрылась пеной.
— Когда тень от города достигнет того дерева, — верховой указал рукой на одинокое деревце у дороги, по которой недавно пришли войска. — Настанет время для общего наступления.
Человек пришпорил бедное животное и, не оборачиваясь, прокричал:
— Пускай улицы сначала твои маги обследуют, лейтенант, не стоит спешить!
— Понятно… — Пробормотал Ронин. — Фар, работаем, как и в лесу. Щиты на дозор.
— Так и сделаем. — Отозвался тот. — Слушай, а может, ближе к основным силам сместимся?
— Если бы речь шла о классическом бое, я бы так и поступил, а в нашем случае чародеи сосредоточат свои усилия на том направлении. И смысл нам лезть в общую свалку? Как там, кстати, маги, прикрывавшие баллисты?
— Двое уже пришли в себя, трое без сознания, а один погиб. Молодой совсем, заякорил защиту на…
— Ясно. — Перебил мечник и скомандовал. — В колонну по пять, на город. Нор, выдели десяток для охраны расчета.
Все-таки Фаруция невозможно исправить. Нет бы, говорить четко и по делу, так нет же, все в дебри словоблудия пуститься хочет.
— Слушаюсь, господин лейтенант.
Отряд организованно потопал к цели. Все же не зря Ронин тренировал бойцов перед самым отходом, даже армейцы не роптали, особенно после того, как узнали, из какой передряги выбрались наемники и служаки арбалетчики. Он еще хотел провести тренировку в черте города, но местный мэр по совместительству комендант почему-то запретил это мероприятие. Впрочем, большинство его людей составляло именно те наемники, которые выбрались с Поля под его командованием. Стоит отметить, что основная масса выживших благополучно получила свои золотые за пленных и умотала восвояси, не желая больше подвергать свою жизнь такому риску. Ронин не винил их, не считал меркантильными. Несмотря на слова песни: «Зеленая поросль ведь только всходила, Ведь зерна свои еще не дала», у многих были уже сыновья и дочери. Их долг сейчас защитить семью и каждый выбирает свой способ: бить врага или уводить родных в Роддон, Астор или же на восток Республики.
Мечник все ближе подходил к окраине. Уже вся рота скрылась от Асора, и теперь ее больше освещал огонь, с жадностью пожирающий одну постройку за другой.
По пути колонна миновала старую хибару, построенную в отдалении от города. Только покрытые известью стены, крыша из заботливо уложенного камыша и яблоня с налившимися краснотой плодами. Рядом стоял стол, который обступила целая свора бродячих псов. Собаки в ужасе визжали, но с места не двигались. Ронин заметил сгорбленную фигуру на скамейке, к ней и жались перепуганные дворняги.
— Ты! — Сказал лейтенант и из общего строя отделился боец. — Узнай, какого лешего здесь делает этот человек и спровадь его в тыл.
— Слушаюсь.
Через пять минут солдат догнал Ронина и отрапортовал:
— Старик не хочет уходить и грозится псов спустить.
— Псов спустить… Да они первыми деру дадут. Он один там?
— Я дом проверил, больше никого.
— Ладно, боец, в строй.
Не хочет дед покидать насиженное место и не надо. Как это ни цинично звучит, но он уже свое пожил. Вполне возможно старику повезет, и никакое заклинание не обрушится ему на голову.
— Стоять! — По колонне эхом разнесся приказ, повторяемый сержантами, а кое-где и капралами. — Нор, десяток в дозор. Пускай идут широким фронтом по всей улице. Фар, накрой их.
Сначала были целые здания, в основном с рядом расположенными садами винограда, слив, яблонь, вдали виднелись посадки с желтыми плодами. В этой части города размещалась собственность администрации, ей было суждено уцелеть в сегодняшнем действе — снаряды ложились чуть глубже, но той пары сотен ярдов хватило для сохранения виноделен в целости и сохранности.
Кожу на лице начало ощутимо припекать. Бушующие пожары и не думали утихать. По крайней мере, дым уносило потоками раскаленного воздуха к небесам, а в вышине течения ветров подхватывали его и тянули параллельно земле. Не задыхаешься и глаза не слезятся, уже неплохо.
Темный камень на дороге отражал ревущее пламя. Ронину казалось все таким нереальным, ведь никто не старался затушить пожар, маги проходили мимо, людей с ведрами нигде не было. В Шоруте за два года произошло три больших пожара, и на каждом поднималась такая суматоха, что не возникало и мысли о другом поведении людей. Разве можно подумать, что кого-то бушующая стихия оставит равнодушным. Но здесь некому спасать свой кров, скот или вещи, которые невозможно было утащить при эвакуации.
Дозор растягивался на всю ширину улицы лишь в уцелевших от попадания зажигательных снарядов промежутках. В других местах горели дома и температура не подпускала к ним ближе пяти ярдов. Мечник смотрел в пустые провалы окон и представлял себе, во что бы превратилось их продвижение к крепости, если бы там засели фострцы. В стычках за каждое укрепленное строение можно потерять даже больше людей, чем при штурме города обнесенного стеной. У армейцев вряд ли был опыт ведения осад — в Хамани все города ближе к центру пустыни, а Республика ни разу не забиралась настолько далеко, даже разведка туда редко доходит. Однако служаки, уничтожая подступы к главной цели, все сделали верно.
Вскоре идти стало практически невозможно, огонь был настолько близко, что еще чуть-чуть и открытые брови и ресницы попросту сгорят. Ронин провел ладоней по кольцам кольчуги и едва не обжегся. Стеганный поддоспешник пока выдерживал накал, но долго так продолжаться не может. Лейтенант взглянул на бойцов и успел заметить, как парочка обливает водой из фляг свою чешую, из-за чего та шипит и испаряет влагу, которая мгновенно растворяется в воздухе.
— Прекратить! Беречь воду!
Навстречу приблизился дозор. Все с красными лицами, постоянно держаться за рукояти оружия.
— Что случилось? — Спросил мечник, только во время вопроса додумался, что таким образом бойцы сохраняют ручки мечей от чрезмерного нагревания.
— Господин лейтенант, там весь проход загородила какая-то рухнувшая постройка.
— Ирригационная башня. — Поправил его товарищ.
Ронин завертел головой и, не увидев Фаруция, обратился к ближайшему магу, опознав того по связке амулетов напоказ свисающих с шеи.
— Нужен маг. — Когда человек подбежал, мечник продолжил, вспомнив имя. — Рум, вы сможете убрать преграду с пути?