— Лейтенант, мы и так снижаем жар вблизи солдат, а тратить силы дополнительно…
Ронину ничего не оставалось делать, кроме как еще дальше отдалиться от основной наступательной группы — вправо, куда орудия не метали снаряды и куда пожары еще не добрались.
— Дозор!
— Капрал Вист, господин лейтенант, — Представился главный дозора. Ронин помнил его характеристику — хороший боец. Ничего в его биографии не обнаружилось героического, простой солдат, добросовестно выполнявший свой долг уже больше десяти лет.
— Вист, найди дорогу, выводящую на незанятые огнем участки. — Он неопределенно махнул на запад, однако капрал все понял.
Строй, если вереницу жмущихся к центру дороги воинов можно так назвать, остановил свое шествие и ждал приказов, уже приближался Норит для их получения. Лейтенант не стал ждать возврата дозора с докладом, а направил колонну в ту сторону, куда он и свернул.
Пламя все усиливалось, но это было хорошим признаком — значит, оно недавно начало сжигать горючие материалы и рота выходит к краю его распространения. Это вскоре подтвердилось: треск и рев пожара резко утихал, дома только начинали разгораться, а невдалеке виднелась темнота.
Солдаты высыпали на площадь и как только заметили неработающий фонтан с наполненным доверху бассейном, сразу же гурьбой заспешили к нему.
— Нор, если они замочат поддоспешник, я заставлю их надеть чешую на голое тело, — спокойно сообщил лейтенант.
— Все от фонтана! — Приказал первый сержант, и бойцы сразу отступили на несколько шагов. Недавний рекрут быстро выработал командирский голос и теперь пользовался им как будто с малых лет водил полки на врага. И ведь слушались же, ни одного вопроса, ни одного возражения. — Наполнить фляги и отойти — дать возможность другим.
— Рум, что в округе?
— Никого.
Ронин присмотрелся к стенам крепости, они были пусты. От донжона виднелся только зубчатый парапет, на котором впрочем, тоже никого не наблюдалось. И все же это не было залогом безопасного приближения для его отряда. Существует много различных способов наблюдения, и на то, что их не обнаружат и пропустят внутрь, мечник не надеялся. Но передышка им перед боем все-таки гарантирована, хотя как вообще попасть в крепость? Он вспомнил волшебный купол, которым церковники накрывали крепость и Цитадель в Соти, даже птицы там проскочить не могли — сгорали яркими всполохами вместе с мухами и разными тропическими насекомыми. Защита, так сказать, комар носа не подточит. Сейчас фострцы защитились подобным образом и не позволили еще ни одному вражескому заклинанию проникнуть за периметр крепости.
— Вист, вон ту улицу! — Указал Ронин.
С площади выходило пять дорог, две из них вверх по холму, на котором и отстроили город, однако не прямо к вражескому укреплению. Одна влево — в сторону пожаров, другая еще дальше вправо.
«Ох, и влипнем же мы, если основные силы отступят, а мы об этом не узнаем» — подумал Ронин, ведь выбрал он именно последнюю дорогу.
Когда обнаружился прямой путь, рота обошла крепость настолько, что им показался Асор, вернее его краешек, через пять минут светило полностью зашло за горизонт.
Мечник двигался в начале колонны. Вокруг царило безмолвие. Чем ближе громада крепости, тем больше стены подавляли своей высотой, тем больше нервничали солдаты. Ронин испытывал восхищение способностями фострских магов, которые не только построили достойное укрепление, но и продолжают упорно огрызаться на любые атаки. Зря возникали тревоги относительно незнания об отступлении, такой грохот стоял с противоположной части города, что о его прекращении тут же станет известно не только одинокому отряду на северо-западе от крепости, но и любому человеку на расстоянии миль в десять.
Ронин шел мягким шагом, ступая не на пятку, а на носок. Звенья в кольчуге тогда звенели намного тише. Такое передвижение не имело смысла при таком количестве людей, бряцающими своим обмундированием. Он, чувствуя неясную угрозу, инстинктивно старался издавать меньше шума. Подметил он эту деталь своего поведения лишь войдя в транс.
В состоянии боевой медитации ему были недоступны звуки, с этой проблемой так и не удалось справиться. Однако остальные чувства приобретали поразительную остроту. Вот и сейчас Ронин первым ощутил все возрастающую дрожь под ногами. Он присмотрелся к дозору. Тот встал на месте, но в следующее мгновение рванул обратно. То, от чего они убегали, нагнало дозор быстро — подбросило в воздух и скрыло их падение за темной волной.
«Рота, уйти с дороги!» — у мечника было намерение выкрикнуть фразу, но с точностью он не мог потом сказать, сделал ли он это на самом деле. Во всяком случае, бойцы метнулись к домам на обочинах с невероятной прытью и согласованностью. Остался стоять только один Рим с распростертыми руками и выражением крайнего изумление на лице.
Камни неприятными толчками отдавали в позвоночник с такой интенсивностью, что амортизировать их напряженные мышцы попросту не успевали. Лейтенант вышел из транса, мускулы лишились жесткого контроля, стало много лучше.
Ронин бросился к застывшему волшебнику.
— Уходим!
— Поздно. — Как-то спокойно ответил чародей и свел руки воедино.
Мир вокруг закружился, серое небо перемежалось с серыми постройками и черной дорогой, повсюду вспыхивали мертвенно белые искры, но боль не наступала. Она вступила в свои права, когда Ронин упал на разбитую брусчатку, с секунду задержавшись в метре над поверхностью. Несмотря на ушибы, ранений не было. Рим успел вовремя создать щит и уберечь командира и себя от увечий.
— Господин лейтенант, это работа не магов, а жрецов.
Ронин понял, что волшебник сделал такие выводы из-за того, что не видел плетений — уже обычное дело в этой войне. Однако здесь, скорее всего, замешаны изделия гномов. Неприятности, связанные с горняками, не перестают появляться в самый непредсказуемый момент…
Стены зданий покрылись сетью трещин. Развалилась только таверна на углу, материалом для постройки которой служили бревна, а не кирпич или камень.
— Снести раненых и построиться!
Из всех щелей потянулись солдаты, покрытые каким-то белым налетом. Мукой их припорошило что-ли? Известь! Она клубилась над крышами и в проулках, но на перепаханную каменной волной дорогу не оседала.
Словно привидения, бойцы молча, иногда покашливая, ступали по разбитой брусчатке, камни которой на дороге остались лишь отчасти: некоторые закинуло на кровлю, другие и вовсе перелетели двухэтажки.
— Доложить о потерях.
— Там пару человек придавило немного. — Сообщил воин, стоящий около здания, прислонившегося к соседнему крышей. Черепица его местами съехала набок, обнажив полосы балок и поперечных досок, к которым и крепилась кровля.
Лейтенант кивнул Риму, чтобы тот разобрался.
Фаруций подошел вместе с Норитом и еще одним смутно знакомым бойцом.
— Фар, где целитель? Нужно проверить дозор.
— От броска я их защитил, — виновато проговорил маг, идя вместе со своим подчиненным к месту, где скрылась из виду команда Виста. — А потом нить связи оборвалась, и досталось им от падения по полной.
Бойцы роты приводили себя в порядок, пока не поступили дальнейшие приказы, а Ронин не спешил их отдавать. Отчасти из-за отсутствия дозора, отчасти из-за понимания того, что вызвавшие земляную волну силы могут во второй раз провернуть этот трюк.
Из всех членов дозора уцелело лишь трое — сам командир и двое бойцов, которым повезло вылететь ближе к домам, они отделались ушибами. Остальные свернули шеи при ударе об искореженную дорогу или забились насмерть посыпавшейся сверху мостовой.
Вист был засыпан камнями. Когда Фаруций освободил его, то стало ясно — дальше продолжать движение он не сможет. Нога вывернута под неестественным углом, судя по хриплому дыханию, ребро могло пробить легкое. Однако, несмотря на многочисленные ранения, солдат находился при сознании.
— Где Сирин? — Был его первый вопрос.
Мечник не успел спросить, о ком идет речь — ответил человек из его группы:
— Мертв, командир.