И я приступил к работе по синхронизации субличностей.
Я смог поговорить с каждой гранью своего Я и заставить их всех замолчать. И когда я ощутил внутреннюю тишину, открылось такое, чего я даже представить себе не мог. Но, это уже совсем другая история.
Глава вторая
Пульс
— Слушай сердце, Няанга, слушай сердце. — говорил Кам.
— Что значит "слушай сердце"? Слушать пульс, эмоции, чувства?
— Думай над моими словами. Думая, ты узнаешь гораздо больше, чем формулируя новые вопросы и слушая мои ответы. Можешь делиться со мной наблюдениями. А я буду подсказывать, то или нет я хочу видеть на твоём Пути. А когда ты начнёшь слышать свое сердце, начни действовать сердцем. У тебя, скорее всего, сердце будет действовать через руки.
— Почему через руки?
Кам засмеялся и не стал отвечать.
Он вообще любил задать мне вопрос, и заставлять думать в каком-то непривычном для меня режиме.
Или высказать какую-то мысль и слушать мои рассуждения и выводы, иногда смеясь, а иногда качая головой, так что было непонятно, сказал я умную мысль или какую-то хрень.
А ещё он сразу стал называть меня Няанга. Это будет что-то вроде "Идущий Под Черным Небом". Но, что это означало, какую смысловую нагрузку несло, было за пределами моего понимания.
Я начал слушать сердце. Начал я с пульса. Сначала в ладонях. Через сутки я начал слышать удары пульса в ладонях постоянно. После этого виски. Я начал непрерывно ощущать пульс в висках. Кам иногда смотрел на меня и кивал одобрительно. Однажды
я увидел, что один из оленей Кама хромает. Мне захотелось подойти и взять его за ногу.
У сухожилия. Руки прямо запульсировали, наполняясь какой-то нездешней, нефизической силой. Я подошёл к оленю — он не побежал от меня. Пульс в моих висках, как мне показалось, остановил его.
Это было странное, очень странное чувство. Я взял оленя за ногу и вслушаться в свои ладони. Пульс уже не стучал, а бился в ладонях. Олень не пугаясь, терпеливо стоял и ждал, когда я его отпущу. Я ощутил, как с каждым ударом пульса напряжение и огонь покидают мои ладони. вливаясь в поврежденную ногу оленя. Перелома не было. Было сильное растяжение, где то на грани подвывиха.
Наконец, ощутив, что огонь покинул руки, я отпустил оленя. Олень отбежал прочь.
ОН БОЛЬШЕ НЕ ХРОМАЛ!
— Ну, вот, — засмеялся за моей спиной Кам, — всего за три дня ты понял и усвоил. А если бы я пустился в объяснения, у тебя возникли бы новые вопросы, и мы бы с тобой месяца два только обсуждали бы вопросы терминологии. А так — три дня и полное понимание. На, вот скушай ещё грибочков, чтобы лучше слышать свое сердце. После них ты и чужие сердца слышать начнёшь. И вливать в них жизнь. Или забирать энергию жизни. Это уж на твое усмотрение, Ёшш Кам.
Так я впервые услышал в свой адрес Ёшш Кам.
Кам — это шаман. Камлать от слова Кам. Ёшш Кам — это такой маленький, немного недоделанный Кам. Ну, типа ученик Шамана
Поев грибочков Кама, я начал слышать биение чужих сердец. Но это уже совсем другая история.
Глава третья
Странствия Духа
— Няанга, ты готов к путешествию?
— Всегда готов, Кам. Когда отправимся? И куда? И как надолго?
— Много вопросов, Няанга. Если я скажу тебе, что пешком на полдня, или в Мир Духов навечно, это что-нибудь изменит? Передумаешь?
— Нет, Кам, не передумаю.
— Тогда к чему твои вопросы? Пожалуй, только один вопрос не лишен смысла: КОГДА? Вот на него и отвечу: прямо сейчас.
Я поднялся, перешнуровал берцы, проверил на поясе флягу, нож, зажигалку — любимую Zippo — с эмблемой одного из родов войск и гравировкой "Нашему Командиру".
— Я готов, Кам. Пошли. — Кам пошел вперед, я за ним.
На спине Кама на ремне висел чехол с неизменным бубном из оленьей кожи. На поясе
— колотушка.
На мою просьбу пару недель назад подержать бубен (не говоря уже о том, чтобы постучать в него), Кам довольно резко ответил отказом и запретом даже думать об этом. Дал только подержать колотушку.
Странно, но было ощущение, что я взялся за рукоять меча. Необычное ощущение. Деревянная колотушка, обтянутая оленьей кожей и мехом, а в руке, будто оружие. Странно, вроде бы идёт не быстро, но я еле поспеваю за ним, время от времени переходя на бег.
Удивительно, но мир вокруг нас начал меняться. Деревья стали гуще и как-то ярче, что ли. Солнце светило как-то иначе. Трава поменяла цвет.
— Что происходит, Кам, — спросил я, — что-то с моим восприятием мира? Или с самим миром? Мы, вообще, где идём?
— Мы приближаемся к границе.
— Границе? С кем?! До ближайшей границы пара тысяч километров!