— Все равно выключи фонарь. Ради нашего общего господина!
Георг щелкнул выключателем и хмыкнул.
— Кто кому должен подчиняться?
— Защищать Иных и Высших — тоже моя обязанность.
— Погоди-ка! Ваби говорит, что на юге лагеря что-то случилось. Сбегай, посмотри.
— Не включай фонарь! — крикнул Андрей и бросился исполнять поручение.
В темноте он споткнулся обо что-то мягкое. Странно, до южной части лагеря было еще далеко. Он поднялся и включил фонарик.
На траве лежал Алекс. На шее у него алел глубокий длинный шрам. Кровь уже не текла, только под головой сияла в свете фонарика темно-красная лужа.
«Попадись мне только сволочь, которая это сделала!» — подумал Андрей. За последние дни он по-настоящему привязался к «холодному» Иному. Да и что бы он делал без Алексова противоядия.
«Товаби, Алекс убит!»
«Я уже знаю».
На юге лагеря собрался народ. Все окружили еще один труп. Юлия Нольде, Иная. Товаби тоже был здесь. Он все-таки нашел в себе силы подняться с постели. Андрей подошел к нему и помог сесть на бревно. Здесь же были Иные. Все, оставшиеся в живых. Двадцать один человек. Подошел Георг. Двадцать два.
— Дери, — обратился Высший к собравшимся. — То, что происходит в нашем лагере, невозможно, если у нас нет предателя. Трое убитых за одну ночь! И первый из них, Всеволод Леденев, почему-то оказался в своей палатке один, когда по ней стреляли. Очевидно, кто-то предупредил его низших. Смерть Алекса Лиммермана еще более подозрительна, а по Юлии выстрелили из ГЛД, когда все ушли отсюда на север лагеря. Поэтому я приказываю всем Иным провести глубокое сканирование сознания своих дери и дери погибших Иных, тех, кто еще остался в лагере. Будьте осторожны. Возьмите оружие или поручите его дери, которому вы полностью доверяете. Пусть будет сканирование под дулом ГЛД. Я не остановлюсь перед этим. Предатель должен быть казнен немедленно. Рита и Андросовы ко мне. Андрей, держи их под прицелом. Пойдемте!
Андрею крайне не нравилось тыкать ГЛД в Веру с Женькой, но он надеялся, что это ненадолго. Шли к палатке господина. По дороге сервент почувствовал легкое прикосновение экспресс-сканирования.
— В палатку не входим, — приказал товаби. — Садимся здесь. Женя первый.
Женька подошел и сел на бревно напротив господина. Товаби начал сканирование. Андрею показалось, что Андросов очень бледен. Или это мертвый свет фонарика создавал такое впечатление?
Андрей перевел взгляд на остальных и заметил, Что Вера медленно отодвигается в тень.
— Вера!
Товаби поднял голову.
— Вера, стой! — приказал он.
Девушка вздрогнула и бросилась прочь. Андрей вопросительно посмотрел на господина. Вот, сейчас он прикажет стрелять! Сервент как огня боялся этого приказа. Он не был готов выстрелить в двадцатилетнюю девушку, даже если она была причастна к убийству Алекса. Да нет! Перерезать горло взрослому мужчине!
— Стреляй! — приказал господин.
Андрей направил гамма-лазер куда-то в тень. Веру он уже совершенно честно не видел. И он выстрелил. Очень надеясь, что не попал. Потом посмотрел на господина.
«Мне ее преследовать?»
Тот усмехнулся.
— Ладно, не она — главный предатель.
Тут Андрей заметил, что товаби крепко держит Женьку за руку.
— Вставай, Женя. На полметра от меня. Стой спокойно. Андрей, надеюсь теперь ты не промахнешься? Стреляй!
«Женька! — мысленно взмолился Андрей. — Беги же! Товаби болен и слаб. Ты легко вырвешься. Ну! Я постараюсь промахнуться. Или не можешь ослушаться хозяина, который приказал стоять спокойно?»
Женя стоял неподвижно, понуро опустив голову.
— Андрей! — требовательно повторил товаби. — Этот человек убил Алекса.
— Это правда?
Женя поднял голову.
— Нет! Не верь ему!
— Андрей, обрати внимание: у него на воротнике куртки маленькие темные пятнышки.
— Куртка красная. Это может быть все, что угодно.
Господин вздохнул.
— Женя, расстегни куртку.
Андрей почти умолял его не делать этого. Но Женя свободной рукой потянулся к молнии и расстегнул ее. На воротнике и груди белой рубашки были красные пятна. И они не вызывали сомнений.
Андрей выстрелил.
Господин отпустил руку Женьки, только когда тот упал на траву. Потом посмотрел на Андрея.
«Теперь ты».
«Что?»
«Пойдем в палатку. Рита может идти».
У сервента похолодело все внутри. Он разом вспомнил все, о чем думал последние десять минут. Почему он так испугался? Что может сделать товаби? Он даже не отобрал оружие. «Может, — подумал Андрей. — Еще как может. Все, что угодно. Потому что он сможет в меня выстрелить, а я в него — нет. Никогда! В кого угодно, только не в Сергея Бекетова!»