«Пойдем Андрей, — мысленно приказал Георг. — Надо успеть до темноты».
Они медленно продвигались по сумеречному лесу. Путь преграждали большие, по пояс, растения, напоминавшие земные лопухи, но с толстыми темными листьями. Впереди шел Андрей (на то он и homo passionaris), дальше — низшие, и в середине отряда, со всех сторон окруженный дери — Георг. В случае опасности Иной должен быть наиболее защищен. Андрей заметил у него ГЛД и удивился. Зачем Иному гамма-лазер?
Темнело. Андрей включил фонарик. Тонкий луч заскользил по сиреневым зарослям.
«Дери, осторожно! — мысленно предупредил Георг. — Там что-то есть».
Андрей спрятался за ствол дерева. Низшие тоже насторожились и отступили на шаг. Видимо, Иной передал свое предупреждение для всех. Но ничего не произошло. Сервент вопросительно посмотрел на ваби.
«Можно двигаться», — успокоил тот.
— Вперед, ребята! — крикнул Андрей и бросился вперед.
Он вылетел на полосу полегшей травы шириной метра в полтора. Словно здесь прошел каток! Вся трава была примята в одну сторону, и на ней блестели капли какой-то белой слизи и следы крови.
«Сумасшедший! — мысленно выругался Георг. — Можно двигаться — не значит лететь сломя голову!»
«Простите, ваби, — машинально извинился Андрей. — Что это?»
«След».
«Чего?»
«Чего-то. Кровь человеческая».
Андрею стало не по себе.
«Идем по следу?» — нерешительно спросил он.
«Подожди. Я исследую состав крови».
Сервент почтительно замолчал. Все-таки способности Иных поражали.
«Да. Кровь Володина», — заключил Иной.
«Вы можете по паре капель определить, чья кровь?» — не смог скрыть удивления Андрей. Такого он еще не видел.
«Нет. Только моих дери. Я же должен знать их генетические карты. Или я им не господин? Пойдем!»
«По направлению, в котором примята трава?»
«Да».
Андрей махнул рукой homo naturalis.
— За нами! И будьте на стороже.
«След» вывел их к озеру. Когда они спускались к воде, у берега послышался всплеск. Андрей выхватил ГЛД и наугад выстрелил.
«Не стрелял бы ты непонятно во что», — упрекнул Иной.
Но у кромки воды ничего не нашли и решили возвращаться обратно.
«А что здесь за белая гадость?» — поинтересовался Андрей, указывая на капли слизи, когда они поднимались на холм.
«Не знаю. Органического происхождения».
Они прошли то место, где впервые увидели «след» и отправились дальше.
Что-то белело вдали. Андрей направил туда фонарик и замер на месте. Или нет? Он заставил себя подойти ближе.
Здесь в конце полосы примятой травы лежал человеческий скелет. Некоторые кости были выбелены, словно их обрабатывали каким-то химическим составом, на других сохранились остатки плоти. В воздухе стоял сладковатый запах разложения. Андрея подташнивало. Другие дери чувствовали себя еще хуже. Рядом стоял Иной и внимательно изучал останки.
— Похоже, здесь интересная фауна, — спокойно заметил он.
— Это Владимир Георгиев?
— Был когда-то. Это надо отнести в лагерь.
Несмотря на холодность фраз, Андрею показалось, что Георг очень опечален. Или такое впечатление было всего лишь следствием образования? В школе низшим активно внушали, что господину всегда больно терять своего дери, даже если ему пришлось остановить сердце. Поэтому ни с того ни с сего, просто так, им сердце никто не остановит. Если вы всегда неукоснительно исполняете тридцать правил для низших, можете быть абсолютно спокойны за свою жизнь, если конечно не возникнет необходимость пожертвовать ею ради господина или его целей.
Андрей почувствовал даже некоторое родство с Георгом. Все-таки они принадлежат к родственным, хоть и разным видам и происходят от одного корня. Не то, что эта инопланетная гадость, которая не видит разницы между человеком и озерной рыбой. И то — еда, и то — еда.
Гибель Владимира Георгиева произвела на путешественников удручающее впечатление. На ночь были выставлены усиленные посты.
Товаби встал часа в два ночи и отложил в сторону магнитные карточки, заполнением которых занимался со времени возвращения группы Георга.
«Я могу чем-нибудь помочь?» — мысленно спросил Андрей.
«Вряд ли. Просто нужна медицинская помощь».
«Зачем для этого беспокоить вас, товаби? — возмутился сервент. — В лагере полно Иных!»
«Беда с Петей. Петром Бекетовым».
В эту ночь сервент Петр Бекетов должен был командовать homo naturalis, охранявшими лагерь. С ним должен был остаться кто-то из Иных.
«С Петром? Тогда разрешите, я тоже пойду. Он мой брат».
«Хорошо».
Товаби понял, конечно, что дело здесь не в братстве по господину, а в личном Андреевом любопытстве и известной страсти homo passionaris всюду совать свой нос. Понял, но не упрекнул.
В ярко освещенной палатке на полу лежал Петр Бекетов и тяжело дышал. Рядом сидел Иной Алексей Лиммерман и грел нож над пламенем таблетки сухого спирта. Андрей всегда немного побаивался этого Иного. Стройный, среднего роста с овальным правильным лицом и тонким носом, Алексей, наверное, не производил бы на него такого неприятного впечатления, если бы не глаза. Жесткий взгляд пронзительных серых глаз, слишком холодный, даже для Иного. Если бы товаби вздумалось передать Андрея этому Иному, несчастный сервент осмелился бы попросить его не делать этого, несмотря на то, что дери не имеет права оспаривать подобные решения. Господин может передать своего дери кому угодно и когда угодно.
— Что случилось? — вслух спросил товаби.
Иной кивнул в сторону раненого и, наверное, мысленно что-то объяснил.
Товаби опустился на колени рядом с Петром и обнажил ему плечо. Там торчал тонкий шип длиной сантиментов пять, кожа вокруг него потемнела и воспалилась. Господин смотрел на своего дери. Между ними происходил мысленный диалог.
— Петр, что с тобой произошло? — спросил Андрей и напоролся на гневный взгляд товаби.
— Потом, дери!
Сервент пробормотал извинения.
— Алексей, давай! — обратился господин к Иному. Тот протянул нож. — Ну, Петя, терпи!
Он быстро взял нож и вырезал шип вместе с куском почерневшей плоти. Петр не смог сдержать крик. Товаби спокойно положил шип в полиэтиленовый пакет. Пока господин перевязывал рану, Андрей ошарашено смотрел на него.
— Товаби! — наконец выпалил он. — Почему вы не обезболили операцию? Разве Петр в чем-нибудь провинился?
Реакция товаби была на редкость сдержанной. Совершенно неадекватной наглости дери.
— Нет, Андрей. Твой брат ни в чем не провинился. Даже наоборот. Он прекрасно выполнил свой долг. Эти штуки, — он указал глазами на шип, — вылетели из зарослей, как стрелы из сарбакана. Очень похоже. Еще несколько вонзились в деревья и в землю. Сначала, Петя даже не почувствовал, что ранен, и выстрелил в направлении леса из ГЛД. Потом повел отряд низших исследовать окрестности, но они ничего не нашли и решили отложить дальнейшие поиски до утра. Только вернувшись, Петя почувствовал, что у него немеет рука и плечо, и обнаружил этот шип. Вероятно, он был смазан каким-то обезболивающим.
— Здесь есть разумная жизнь?
— Еще рано делать такие выводы. Надо исследовать эту штуку, — Товаби приподнял пакет с шипом и протянул его Лиммерману. — Алексей, займись.
— Да, ваби.
— По крайней мере, очевидно, что шип отравлен. Надо составить противоядие.
— Товаби, — вновь вмешался Андрей, — но все же, почему операция была без обезболивания?
— Пойдем, Андрей. Ты сейчас все поймешь. Прошу тебя только не болтать о том, что увидишь.
В палатке риалсвязи сидел один из homo naturalis Георга и крутил настройки.
— Готово, товаби, — доложил он, — и на экране появилось взволнованное лицо Марии Андросовой.
— В чем дело, Серж? У вас проблемы?
— Да. У нас вышла из строя функция биологического контроля.
— У всех?
— Да. И не так, как это начиналось на орбите. Не сбои. Полностью. Нам нужен аварийный запас медикаментов. Да, традиционной химической медицины. И медицинская аппаратура, какая есть. У нас раненый. И, возможно, не последний.