«Значит поделом».
«Неблагодарный! Я же тебя спасаю».
«Будем надеяться».
У силового купола их встретил Виктор Завадский.
— Рад видеть тебя, Андрей. До нас уже дошли слухи. Поздравляю.
— Спасибо. Быстро вы обо всем узнаете.
— Прошло больше трех часов.
— Я хотел бы поговорить с Романом. Вы нас пустите?
— Тебя да. Остальных — вряд ли.
— Это мои люди. Они нужны мне.
Виктор задумался.
— Ладно, я посоветуюсь с Романом.
И скрылся за полупрозрачной силовой стеной. Андрей посмотрел ему вслед. За ровной дымкой защитного поля призрачно мерцали костры и сияли в полутьме желтые пятна палаток. За его пределами было влажно и зябко. Андрей поежился.
Виктор быстро вернулся.
— Заходите! — коротко приказал он. — Только сдайте оружие.
Роман Завадский сидел у костра и шевелил угли длинным прутом. Здесь же расположились и остальные бывшие сервенты Завадского: Вероника, Надежда и Борис. Одинаковые красные куртки со споротыми именами их господ. Роман поднял глаза.
— Садись. С чем пришел?
— С миром.
— Я так и думал. Ты зря оставил их в живых.
— Иные нужны нам.
— Что они тебе наговорили?
— Причем тут «наговорили»? Иные — это, как минимум, медицинская помощь.
— Медицинская помощь! Она у них слишком дорого стоит. Свобода за медицинскую помощь, не слишком ли высокая плата?
— Теперь не мы у них в плену, а они — у нас.
— Не обманывай себя! Пока жив хоть один Иной у нас нет и не может быть свободы. И то, что они у тебя под замком, — это их желание, а не твое. Значит, они считают, что сейчас им так выгоднее. Достаточно одному из них приказать своему дери его выпустить, и он выпустит. Просто не сможет ослушаться.
— Почему ты так уверен?
— Потому что знаю немного больше, чем ты.
— Я тоже кое-что знаю. Без господина дери погибает за два-три года.
— А-а, нарушение гармонии! Больше их слушай.
— Роман, я сам видел реакцию Глеба на убийство Высшего. После этого можно было поверить. Картинка, знаешь, не из приятных!
— Ты видел, а я чувствовал. Кстати, ты тоже должен был почувствовать. Ты же убил своего господина?
— Да. Я это чувствовал. Но ты же мне не веришь. Я счел, что рассказ о Глебе покажется тебе более убедительным. Что ты на это скажешь?
— Нормальная реакция имплантата.
— Что?
— Имплантированная реакция. На твоем (и на моем тоже) имплантате записана программа, которой ты подчиняешься.
— Как?
— Как биоробот. И любой Иной и Высший имеет доступ. Ему достаточно минут пятнадцать покопаться в твоих мозгах, и он перепрограммирует тебя на себя. И ты будешь смотреть на него, как на небожителя, говорить ему ваби и слушаться, как оракула. Переход, называется.
— Откуда ты знаешь?
— Я расшифровал архивные карточки. Ты тоже можешь прочитать. Там много интересного. Но имплантированной реакции на смерть при отсутствии господина я не встречал. Хотя, не думаю, что они на это неспособны. Просто они существа аккуратные, и обязательно бы внесли ее в реестр. А так все есть. Ты знаешь, что радость от послушания господину — одна из самых сильных имплантированных реакций? — Роман в упор посмотрел Андрею в глаза и усмехнулся. — У нас с тобой — еще ничего. А ребята помоложе, у которых стоит последняя модель имплантата — вообще переезжаются. Круче секса!
— Ну и чем тебе не нравится? — угрюмо поинтересовался Андрей.
— Предпочитаю естественные реакции. Это еще не все. Запрет на убийство господина — тоже имплантированная реакция. Очень жесткий запрет, между прочим. Я до сих пор не понимаю, как ты смог убить твоего товаби. Даже я этого не смог, хотя у меня были основания. После того, как я убил Иных, я минут двадцать думал, что умираю, так было хреново. И со всеми также, после каждой нашей вылазки. При хорошей работе имплантата ты должен стоять с ГЛД в руках под дулом ГЛД своего господина и покорно ждать, когда он выстрелит. Я читал все эти технические характеристики на имплантаты разных моделей. Правда, иногда техника барахлит. Может, у тебя имплантат неисправен? Посмотри свою карточку. Хотя они обычно, в этом случае делают повторную операцию.
— А что у тебя были за основания?
— Для убийства? Все очень просто. До примитивного. Он убил моего брата.
— Остановка сердца?
— Да, как потом выяснилось. Сначала мне сказали, что он умер во время операции, и товаби очень утешал меня. Но я не поверил. В самый дальний угол сознания спрятал это неверие, чтобы во время очередного сканирования господин его не обнаружил и не заставил забыть обо всем. А я тем временем изобретал программу дешифровки карточек Иных. Наверное, до сих пор бы ее изобретал, если бы ко мне не попали некоторые разработки отщепенцев. У них были свои гении. Я только закончил их работу. В величайшей тайне, сидя тише воды, ниже травы, играя послушнейшего дери, чтобы товаби не дай Бог не пришло в голову провести сканирование повнимательней. Не пришло. Наконец, я сел за компьютер для низших и прочитал архивы Иных. Это было ужасно. Словно на меня упала тяжелая чугунная плита. Психологический шок. Как я смог скрыть это от товаби? Уму непостижимо.
— Так, что там было?
— Кроме того, что я уже сказал? О моем брате. Он попал в автокатастрофу, и ему раздробило ноги. Я знал об этом. Потому и не поверил в смерть на операционном столе. Жизненные органы не были повреждены. В карточке было написано: «Для спасения дери Валентина Завадского необходима ампутация обеих ног. Так как эта операция снизит коэффициент ценности дери ниже критического, ее проведение является нерациональным. По решению господина дери сделана эвтаназия в форме остановки сердца».
Роман сжал губы и опустил голову. Потом вздохнул.
— Там было еще много интересного. Я увлекся. Например, точные и исчерпывающие сведения о том, какому дери когда и почему остановлено сердце. Иные любят порядок. А посему хранят архивы столетней давности. Очень интересно читать жизнеописания мертвецов. А также их смертеописания. Помнишь, как нам трактовали постулат о том, что господин выбирает момент смерти для своего дери? «Господин как можно дольше поддерживает в дери жизненную энергию, делясь с ними своей, что намного продлевает их жизнь. Но наступает момент, когда поддержка больше невозможна. Организм дери уже слишком слаб, чтобы принимать ее. Тогда господин выбирает для деримомент смерти и сообщает ему об этом, как правило, не называя точной даты. Дери может попрощаться со своими друзьями и родственниками и обязан сдать господину имущество, которым пользовался в течение жизни, а потом покориться воле господина. Господин придает дери легкой безболезненной смерти. Это происходит как правило всего на несколько дней, а чаще часов, раньше крайне мучительной естественной смерти». Бред! На самом деле все проще. Как только твой коэффициент ценности снизится ниже критического уровня — тебя убьют. Зачем кормить лишний рот? Не способен работать — умирай!
— Не может быть, — пробормотал Андрей.
— Может. Еще как может!
— Я хочу проверить информацию.
— Вероника, принеси дискету.
Девушка на минуту исчезла из ярко освещенного круга возле костра и вернулась с магнитной карточкой в желтой обложке. Андрей взял дискету и покрутил в руках.
— Я почитаю.
— Почитай. Но помни, что промедление не в нашу пользу. Я бы все-таки советовал тебе поставить по четыре человека с ГЛД вокруг каждой палатки с Иными и запалить их с четырех сторон.
— Нет. Даже теперь. После того, что ты мне рассказал, — Андрей вздохнул. — Там есть люди, которые мне очень дороги.
— Опомнись, Андрей! Там нет людей. Кто тебе дорог? — он придвинулся вплотную. — Господин перед смертью успел передать тебя? Бледнеешь! Кому? Кто убил твоего господина?
— Роман! Что с тобой?
— Встань! — в руке Романа появился ГЛД. — Я сразу понял, что что-то не то в этой истории!
Андрей поискал взглядом своих спутников. Мстислав был рядом и уже вставал под прицелом гамма-лазеров Бориса, Надежды и Вероники. Эмиль исчез.