11. Путь свободы — 2
…Креонт-альфа. Было бы несправедливо считать эту небольшую планетку источником всех наших несчастий. Скорее преддверием. Вратами.
С нашими слугами было все в порядке. Они не видели безумного заката. Пасси удалось привести в себя. Хотя для них искусство Высших опаснее, чем для homo naturalis. У сервентов есть собственный творческий импульс, но они полностью подчиняются ведущему, как в цепи. Резонанс. Цепь только выматывает. Искусство Высших убивает.
А ночью была гроза. Филипп потащил нас на крышу любоваться. Без пасси, конечно: только Сашу и меня.
Молнии, покорные его воле, ломались и извивались в изысканных небесных орнаментах. Вспышка — и перед нами странный опрокинутый лес. Вспышка — и мы под сияющим шатром с узором из белого пламени. Вспышка — и скрещены серебряные мечи в небесном сражении.
Как всякий художник, Филипп в ожидании смотрел на нас: «Ну, как?»
«Очень красиво, но…»
Но все это происходило под естественный грохот грозы. Нет, конечно, славный аккомпанемент, но, что, если проснулись мои пасси?
Я поискал их в ментальном пространстве. С Тео было все в порядке. Он спал. Хороший мальчик, пушечным выстрелом не разбудишь.
Денис беспокоил меня гораздо больше. От него не было сигнала.
Я бросился вниз, даже не извинившись перед Филиппом. Рванул дверь комнаты сервента.
Он стоял спиной ко мне и смотрел на грозу.
«Денис!»
Никакого ответа. Он даже не шелохнулся.
— Денис! — крикнул я вслух.
Он словно оглох.
Я бросился к нему, схватил за плечи и резко повернул к себе.
Абсолютно пустые глаза. Как два прозрачных голубых кристалла. Я нашел его имплантат, попытался вызвать программу.
«Все будет нормально, Рауль. Вытащишь».
В дверях, опираясь на дверной косяк, стоял Филипп. Рядом с ним Саша.
Я отвернулся. Провел Денису сканирование. Черт! Такие эксперименты не для психики пасси! Он был в миллиметре от психоза.
Наконец, сервент пришел в себя. Взгляд стал осмысленным. Я помог ему опереться мне на плечо.
«Завтра мы улетаем!» — бросил я Филиппу.
«Да, я понимаю. Просто мне некому показать свое искусство. Только Иные… Но они все время одни и те же. Художнику нужна публика. А тут сразу двое Высших».
«У тебя есть дери?»
«Конечно. Я отослал их на безопасное расстояние. Поместье в пятидесяти километрах отсюда. Иных иногда приглашаю посмотреть».
«А пасси?»
«Я не держу пасси. Не люблю совместного творчества».
На следующее утро мы готовились к старту. Филиппов слуга помогал собирать вещи. Я взял его за руку, повернул к себе, как вечером Дениса. Посмотрел в глаза. Те же пустые глаза. Да, это неправильно по отношению к чужим дери, но все же я провел сканирование. Нет, сказать, что его мозг был мертв было бы неправильно. Но личность была мертва. Даже не развалины. Просто ничто. Это уже не человек — пустая оболочка, способная выполнять приказы. Сохранены только имплантированные реакции. В программу внесены некоторые нестандартные изменения. Умница Филипп. Да, это позволяет низшему жить, постоянно наблюдая искусство Высших, но при условии полной потери разума.
Я понимаю. Высшему нужен слуга, а личность homo naturalis стоит немного. Филипп поступил разумно.
Он вышел провожать нас.
«Рауль, Александр, осторожнее. В этих краях часто пропадают корабли. Последний раз около ста пятидесяти земных лет назад. Так и не нашли».
Я зря не обратил должного внимания на это предостережение. Впрочем, что мы могли сделать?..
* * *
Полковник Хантор свирепо смотрел на меня. По крайней мере, ему не пришло в голову снова надеть на меня наручники. Значит, я еще не совсем потерял инициативу.
— Какой же связью вы пользуетесь?
— Выходим в ментальное пространство. Это гораздо эффективнее.
— Отлично! Значит, вы поделитесь с нами технологией.
— С удовольствием. Вы хотели позвонить, господин полковник.
— А-а… Да.
Никки Коллинз услужливо протягивал своему шефу трубку. Вот так-то лучше!
Я сидел на бревнышке под сенью деревьев, отдаленно напоминающих сосны, на высоком песчаном берегу реки. После того, как полковник Хантор приказал привести Сашу, двух Иных Тима, сашиных пасси и самого Высшего, я уже не сомневался в нашей победе. Трое Высших и двое Иных могут держать в покорности целую роту без всяких имплантатов. Нас послушно вывели из крепости. Оставалось лишь стереть нежелательную память всем замешанным в этом homo naturalis. Что и было сделано.
Для эффективности исследований и конспирации решили разделиться. Каждый Высший взял своих дери. Я остался с Тео, Денисом и своим слугой Марио.
Тео помогал Марио собирать хворост для костра. Денис, как большой специалист по складыванию таковых, сидел на корточках напротив меня и выстраивал из коротких палочек маленький шалаш.
«Все!»
Он поднялся на ноги и победно посмотрел на меня.
Вернулись Тео с Марио.
Я протянул руку над шалашиком, и там забилось пламя.
«Здорово!» — прокомментировал Тео.
Пожалуй, было несколько опрометчиво разжигать костер. Но ребятам нужен отдых. Если нас и начнут искать — то не так скоро.
В лесу полно живности. Голодными не останемся. Я почувствовал группу животных, напоминающих кабанов, где-то в километре от нас. Детеныши. Целый выводок. Я остановил сердце одному.
«Пойдем, Марио».
Скоро мы вернулись. Марио нес маленького кабанчика. Темнело. Ярко горел костер.
Мы нашли длинный прут и занялись изготовлением буженины на вертеле.
Ножа у нас не было, и мне пришлось резать мясо с помощью направленных энергетических потоков. Пасси смотрели во все глаза. На низших это всегда производит впечатление. Мясо, которое само распадается на тонкие поджаристые ломтики.
В лесу что-то хрустнуло. Раздался шорох. Я поднял голову. В круг света ступил невысокий худощавый человек. Точнее, Высший. Тим!
«Привет!»
«Ты идешь на запах».
Тим по-хозяйски расположился на бревнышке рядом с Тео и потянулся за бужениной.
«Я нашел Сашу, передал ему своих Иных и решил присоединиться к тебе. Все-таки один Высший здесь не воин».
Я пожал плечами.
«Может, ты и прав. В любом случае я очень рад».
Откуда-то с севера послышался гул. Низкий и монотонный.
«Что это?» — встревожились пасси.
Я попытался настроиться. Там сияющей нитью изгибалась линия фронта. Тысячи взволнованных homo naturalis.Светящиеся линии повышенной эмоциональности.
«Тим, ты чувствуешь линию фронта?»
Он кивнул.
Мы отвыкли от подобного восприятия. Если бы у воинственных вульгарисов на севере были имплантаты, к нам бы поступала детальная информация об обстановке. Но первые Иные и Высшие обнаруживали нашкодивших homo naturalis только так. По повышенному эмоциональному фону.
А южнее линии фронта, в паре километров над землей двигалась к нам еще одна светящаяся линия.
«Самолеты», — помыслил Тим.
Гул стал ужасающим, и вскоре угас на юге. А потом там зажглось огромное эмоциональное пятно.
«Город. Наверное, объявили воздушную тревогу».
Пасси с любопытством смотрели на нас.
«Товаби, а зачем они туда летят?» — спросил Денис.
«Война. Историю не учили?»
«Ну, история — это, как роман. Они, что действительно будут убивать друг друга?» — это Тео.
«Боюсь, что да».
«Но у них даже нет имплантатов! Они умрут навсегда!»
«Вот, что бывает, когда у низших нет хозяев, — назидательно прокомментировал я. — Бардак и смертоубийство!»
Тео надулся.
«Товаби, вы не можете упрекнуть нас в неисполнении долга. Мы всегда были покорны».
«Вы-то тут причем? Вы — дери, а здесь целая планета отщепенцев».
Линия фронта на севере выгнулась и медленно поползла к нам. Южное пятно разгоралось все ярче. Снова послышался гул. Самолеты возвращались.
* * *
Мы были в нескольких часах лета от Креонта-альфа. Разгонялись, готовясь к гиперпрыжку. Саша сидел перед большим монитором. Светловолосый юноша шестнадцати лет. Сдержанный, серьезный. Я откровенно им любовался.