– Фьюить!
Артем медленно протянул к птице руку. Она была красивой, очень красивой, но он вдруг вспомнил, что давно не ел… А рядом горел костер и вилось жадное, голодное пламя.
– Фьюить. – Вид у птицы стал настороженный.
Артем видел ее глаза совсем близко – желтые, цвета меда. В глазах дрожали язычки пламени, и он вспомнил сказку о птице по имени Феникс, которая умела сгорать и возрождаться из пепла. Возможно, если съесть чудесную птицу, у него тоже получится возродиться?
– Возродиться мне бы не помешало, – пробормотал он и не узнал собственного голоса.
Ему стало жутко. Птице, видимо, тоже – издав еще один протяжный крик, она, тяжело хлопая крыльями, оторвалась от песка. Медленно планируя, к ногам Артема упало большое глянцевитое перо.
– Красное, – прошептал он и вспомнил про Красный город, а потом про боль в руке. Рука не болела – в ней жило лишь воспоминание о боли. Артем не без труда нашел собственный лоб. Лоб был теплым.
– Побочные эффекты. – Голос все еще звучал странно.
Он плотно запахнул камзол и сел у костра, подбросил в него веток и порадовался, что запасся ими заранее.
– Главное, не уходи от костра. – Артем снова заговорил вслух, на сей раз для того, чтобы это прозвучало весомее для него самого.
Он запустил пальцы в теплый песок, прикрыл глаза.
Он не помнил, как долго сидел вот так, ощущая тепло песка и жар костра, вдыхая соленый запах моря и хвойный – леса. Голова продолжала кружиться: в темноте под веками распускались огненные цветы, один другого красивее, и казалось, что их лепестки раскрываются от морского гула…
Кажется, прошло не меньше получаса до момента, когда Артем решился все же приоткрыть глаза, медленно и осторожно, как будто поднимая занавес… И снова увидел человека, идущего к нему со стороны леса.
Этот человек двигался неуверенно, ссутулившись, боком, словно забыл, как ходить. Его плечи были сведены, голова опущена, как будто он боялся удара. Первым побуждением Артема было встать и пойти навстречу – человек выглядел так, словно нуждался в помощи, – но он стиснул зубы и остался у костра.
– Уходи, – прошептал Артем, отводя взгляд. – Хватит. Тебя здесь нет.
Но фигура на фоне темноты леса продолжала двигаться к нему. Артем снова сжал в кулаке камень и судорожно вздохнул. Возможно, на этот раз ему не мерещилось… и тогда придется защищать себя.
На костер упала длинная тень. Человек стоял покачиваясь, не глядя на Артема. Пустой, лихорадочный взгляд был устремлен только в огонь. Его лицо было в кровоподтеках и синяках, и струйки крови прочертили кривые дорожки по щекам и шее. Волосы слиплись и запачкались. Он едва стоял на ногах.
– Ган? – прошептал Артем, опуская камень.
Человек не ответил.
Глава 2. Кая
…Земля была твердой, и лопаты вгрызались в нее с сочным, веселым звуком, как будто копателям в радость была их жуткая работа. Кая тоже копала: ее оттеснили было в сторону – «это необязательно», – но она вернулась, снова взялась за лопату, и на этот раз никто не сказал ей ни слова.
Она отошла как можно дальше от остальных. Ей хотелось быть одной.
Нужно было выкопать глубокую яму, и работать пришлось куда дольше, чем она ожидала. Было прохладно, но пот заливал ей глаза, а кожа на ладонях горела. И хорошо, ей хотелось этой отрезвляющей боли, хотелось, чтобы на руках остались отметины. Пусть бы они не проходили потом никогда – потому что смерти в подвале лаборатории были и на ее руках.
Она все копала и копала, а потом пошел снег. Прозрачные звездочки опускались на твердые комья у края могилы и не таяли. Новые земляные брызги гасили их навсегда.
Кая почувствовала на себе взгляд. И поворачиваться не нужно было, чтобы понять: это Саша. Больше никто не мог бы смотреть на нее с такой ненавистью.
– Теперь ты, наверное, счастлива?
Кая молчала. Лопата с тяжелым звяканьем наткнулась на что-то твердое. Может, старая труба или жестянка.
– Твоя подруга погибла… Мне жаль. – По голосу Саши было понятно, что ей вовсе не жаль. – А как насчет моих друзей? Тоша не может встать. Я не знаю, сможет ли. – Ее голос дрожал. – А Ган…
Кая выпрямилась, чувствуя, как гудит поясница.
– Ган был и моим другом тоже. – Она сказала «был», как будто не верила, что он может вернуться. Она говорила о нем в прошедшем времени.
– Да, – протянула Саша, – другом… – Ее голос окреп, вырос, набрал силу, как будто стены сочувствия, что сдерживали Сашу до сих пор, одним махом рухнули. – Да что ты вообще знаешь о дружбе, а? Артем… он любил тебя – по-твоему, это не было заметно? И знаешь что?