Кай чувствовал: она в безопасности, им с Литой удалось добраться до убежища целыми. Это интуитивное, ничем, кроме снов, не подкрепленное знание было единственной светлой и ободряющей мыслью все эти дни.
…Сегодня Дарина тянула к нему руки, словно давно ждала встречи в этом усыпанном желтыми листьями незнакомом дворе. Непривычно радостная, с широкой улыбкой на разрумянившемся лице. Казалось, ей не терпится сообщить какие-то новости.
– Я помогу тебе, – только и успела сказать Дарина, и с неба посыпал снег, такой густой, что заполнил собой все пространство вокруг.
1009 год от сотворения Свода,
24-й день первого зимнего отрезка Себерия, воздушный корабль
Мик
Час был уже очень поздний, но, несмотря на усталость, заснуть не получалось. Мик с легкой завистью посмотрел на мирно спящую Рут. После нападения медвежьей тройки она все еще очень быстро уставала.
Из окна воздушного судна казалось, будто вся Себерия состоит из бесконечных лесов. Края, рассыпанные, словно бусины в ковре, не были хорошо различимы с такой высоты. Мик теперь знал, что это обманчивое впечатление и Себерия вовсе не те три дома в чаще, как рассказывают о ней во Дворах.
Дарина, сидевшая в соседнем кресле, что-то пробормотала сквозь сон и крепче прижала к себе Литу. Мик нахмурился.
Дарина хотела оставить Литу в Краю Ветра, под присмотром Даи, и Мик полностью ее поддерживал. Но при посадке на старенькое судно Лита мертвой хваткой вцепилась в Дарину и подняла страшный вой, вмешиваясь без разбора в сознание всех, кто находился рядом. Мик вздрогнул, вспомнив тот приступ мучительной головной боли и звона в ушах. Угомонить Литу получилось, только когда Дарина на руках внесла ее на борт, уверяя, что возьмет с собой. Мику оставалось лишь смириться.
«Возможно, так хочет Стихия», – зачем-то мысленно сказала ему Дая, когда они уже поднялись в воздух.
Мик ничего не ответил.
– Через пять минут садимся, – не оборачиваясь, громко сказал пожилой пилот, чье имя сразу вылетело из головы. – Будите спящих.
Лита от неожиданности вздрогнула и заплакала, подняв остальных. Рут испуганно заозиралась, вновь не понимая, кто она и где. Впрочем, с каждым разом такие моменты проходили все спокойнее.
Мик начал свой привычный рассказ о том, что с ними случилось за последние месяцы. Рут уже гораздо быстрее приходила в себя и не противилась его словам.
Пару дней назад, когда она наконец оказалась достаточно окрепшей, Мик, изнывая от неловкости, с помощью мастера связи впустил Рут в свои воспоминания о прошедших месяцах. Процедура изматывающая и не слишком приятная для обеих сторон, но Дая настаивала, что так Рут станет проще.
Оттого, что Мик изо всех сил старался скрыть свои обиды, разочарования и злость, одолевавшие его в те времена, воспоминания вышли скомканными и путаными. Обрывочные картинки Дубов, побега, общественного корабля и дней в Себерии заканчивались той жуткой ночью в лесу, когда ему пришлось одному сражаться с медвежьей тройкой, с трудом собирались в мало-мальски цельную историю. Если бы до того момента он не пересказывал все это раз за разом Рут, Мик и сам бы решил, что видит какой-то бредовый температурный сон, а не реальные события.
– Так вот как все было, – тихо прошептала Рут, когда воспоминания оборвались. – Вот как…
– Ага, – Мик не смел поднять глаз от пола, чувствуя, как сильно полыхают щеки. Думая о той ночи, он против воли вспоминал не только хищные оскалы тройки, но и каплю ягодного сока на губах Вьюги. – Как-то так.
– Ты очень смелый, раз кинулся сражаться с ними, – кажется, Рут подошла и встала ближе. – И сильный. Спасибо.
– Ага, – вновь повторил Мик. Он уже просто мечтал сгореть от стыда прямо там, на месте, на радость Авруму. Все его колкие замечания и попытки игнорировать Рут теперь казались самому Мику очень глупым и детским поведением.
Как бы там ни было, обещания Даи сбылись, и воспоминания удивительным образом помогли Рут: она стала спокойнее и теперь, проснувшись, куда быстрее понимала, где находится. Вот и сейчас в ее растерянном взгляде почти сразу отразилось узнавание и даже подобие робкой улыбки.
Дарина тем временем пыталась успокоить разбушевавшуюся Литу.