У неё были отличные учителя и неплохая практика ещё до войны. Асуры практически не болеют, но несчастные случаи и катастрофы случались иногда даже в лучшем из миров. Сейчас целительнице не нужно кромсать мёртвую плоть, достаточно сканирующих арканов, чтобы разобраться в главном:
-- Остановка сердца. Спазм сосудов, перистальтика стенок которых, в норме, обеспечивает кровоснабжение жизненно важных органов в состоянии регенерационного анабиоза. В итоге -- быстрая смерть мозга от гипоксии.
Асура понимает, как умер этот враг, и невольно примеряет на себя. Чтобы сделать такое с собой, нужен идеальный самоконтроль и непреклонная воля. Нет, вряд ли это был поступок отчаявшегося существа. Нав решил уйти и ушёл. Но другим этот фокус больше не удастся. Она улыбается экзаменаторам, будущим коллегам, и предлагает простые меры: пару арканов, которые можно встроить в охранный контур каждой камеры-клетки.
-- Умница! Верный диагноз, правильные методы лечения. Примерно это мы и сделали. Ты не касаешься его ничем, кроме магии: брезгуешь?
-- Немного. Не люблю резать трупы. Но кое-что я посмотрю сейчас, если позволите...
Экзамен сдан. Она будет ассистировать, после получит право вести собственные разработки. А пока продолжает знакомиться с лабораторией и её обитателями.
Столько врагов в одном месте, и возможность спокойно, без опаски, наблюдать за ними. Всё бы хорошо, но от их концентрированной ненависти у асуры болит и кружится голова. А внешне-то все пленники спокойны, безучастны, расслаблены. Кто-то сидит или валяется на полу, многие спят или делают вид, что спят. Полная нагота низводит выродков Тьмы до животных в виварии. Одинаковые лица с одинаковым отсутствующим выражением кажутся безнадёжно тупыми. Враги не пытаются общаться между собой хотя бы жестами. Усвоили, что стенки клеток тут же нальются светом до полной непрозрачности. От света им больно: странные твари.
А когда врагов забирают из клеток для экспериментов или для тренировки образцов, вот тут глаз да глаз за ними. Лишь вправляя одному из коллег выбитые шейные позвонки, асура понимает, насколько опасна, на самом деле, работа с лаборатории. Тихо и чисто на первый взгляд, но это настоящее поле боя.
И она идёт в свой первый бой, на операцию. Её задача, как ассистента -- наблюдать за состоянием материала. Помешать, если нав попытается сдохнуть раньше времени. Она очень хорошо научилась чувствовать эмоции врагов, потому ничего не упустит.
Ненависть, ненависть, ненависть. Бессильная, потому за ней быстро нарастает страх и зарождается отчаяние. Нав озирается по сторонам, задерживает взгляд на столике с инструментами, и тут, вместо ожидаемого ужаса, вспышка интереса. Враг словно забыл на мгновение, что этим сейчас будут резать его. Менять тело, прежде чем изменить дух и сделать покорным Свету.
-- Можно действовать в обратном порядке, а можно просто усыпить, -- поясняет главная из вивисекторов своей новой ассистентке, -- но пусть вся боль заслужено достанется врагу, а образец с самого начала знает от нас, создателей и учителей, только хорошее.
Враг не понимает совершенной речи, он смотрит на инструменты, и пальцы его исполняют едва заметный, но очень знакомый танец-разминку, похожий на тот, который асура сама привыкла делать перед каждой операцией. Она спрашивает:
-- Он был у них целителем?
-- Вряд ли, какая разница. Для воплощения этого образца нам годится почти любой материал.
Нава укладывают на стол, фиксируют, и очень скоро там не остаётся ничего необычного -- всё прекрасно знакомо асуре по площади. Ближе к концу операции враг пытается умереть: очень изобретательно использует особенности своей физиологии и то, что с ним делают. Ещё чуть-чуть, у него получилось бы, однако новая ассистентка начеку. Ругаясь, асуры возвращают образец к жизни, но оставляют без сознания. Заканчивают запланированное: у твари теперь новые ноги, наподобие звериных.
Асура левитирует в камеру бесчувственное тело. Она сполна насытилась кровью, болью и бессильной яростью врага, но вместо приятного опьянения почему-то сразу пришло похмелье. А ей ещё выхаживать это нечто, "образец номер восемьдесят пять", потом готовить ко второй и третьей операции.
Ещё две попытки самоубийства, такие же изобретательные и такие же безуспешные. Тёмные твари невероятно живучи. Сейчас собственный организм работает против нава, помогая тем, кто делает из воина Тьмы нечто себе на потребу. Пленнику очень плохо, но по виду не скажешь. Вот он кладёт забинтованные ладони на стенку своей клетки из света, прижимается лбом и смотрит на тюремщицу. Стены зачарованы так, что дотрагиваться до них наву должно быть невыносимо больно. Асура вздрагивает, он -- нет. Смотрит и криво ухмыляется. Ему хорошо: боль снаружи целиком заглушила боль и бурю эмоций внутри.
Повинуясь внезапному порыву, асура делает странное: кладет свои ладони точно напротив его и так же прижимается лбом к прозрачной преграде. Теперь их лица слишком близко, чтобы держать сфокусированный взгляд, и оба одновременно отлипают от стены. Смотрят друг другу в глаза, и асуре кажется: ещё мгновение -- она поймёт про себя, про врага, про весь этот мир, в котором ночь закономерно сменяет день, нечто очень важное. Но даст ли понимание силу, поможет победить, или вышибет почву из-под ног? Страшно! Нав снова скалит зубы -- такая улыбка врага не сулит ничего хорошего. Асура шепчет усыпляющий аркан и бежит сообщить коллегам, что 85 готов к третьей операции, уговорить чтобы не тянули.
-- Ты слишком много носишься с этим 85. Понятно, он для тебя первый, и всем нам стоил немало хлопот. Но мы ждём твоих собственных проектов. Сама понимаешь, времени на раскачку нет. Совет и командование поставили жёсткие сроки.
-- Расчёты по стабилизации 90 у меня готовы. Но вы сами поручили мне не спускать глаз с 85. Вот я и прошу: разрешите мне присутствовать, когда он очнётся изменённый.
Глава лаборатории переглядывается с асурой, которая обычно оперирует. Они хмурятся, но разрешают. Новая ассистентка уже на хорошем счету, а "любимые" образцы есть здесь у многих.
Перекроить дух и разум гораздо сложнее, чем тело, но на этот раз всё проходит гладко. Видимо, 85 иссяк, исчерпал запас пакостных сюрпризов. Даже не пытался выпутаться из сна, в который его погрузили на время, пока лишали всего, что связывает нава с Тьмой и сородичами. Асуре стало немного обидно за упрямого подопечного. Она бы сама, наверное, приберегла силы напоследок... Если бы знала заранее планы вивисекторов... Тьфу, не хватает ещё думать об этом и ставить себя на место врага!
А потом она снова переместила тело в камеру и осталась рядом. Некоторые образцы, утрачивая суть и разум, дичают, с ненавистью атакуют вообще всё живое, потому она приняла меры предосторожности. А ещё прикинула, где ему будет больно, когда начнёт возвращаться сознание, и постаралась заранее унять боль. Враг уже заплатил по счёту, а новое существо пусть знает от создателей только хорошее.
Она сидела рядом и слушала, как постепенно меняется ритм дыхания. Осторожно массировала виски существа, которое всего несколько часов назад было врагом, и до сих пор ужасно похоже на них: лицо не стали менять. И глаза открыл чёрные, навские. Ненависти в них не было. Хорошо: не дикий. Разума особого тоже не было. А ещё он принял массаж за ласку, улыбнулся, ловя взгляд асуры, забормотал что-то невнятное, потянулся к ней своими перебинтованными лапами -- в точности, как тянул из колыбели ручонки новорожденный брат. Тот, что ныне адъютант у Командующего, грозный воин, но сестра-то помнит... Младенческие жесты и лепет, младенческое выражение на взрослом, жёстком лице -- асуру передёрнуло. Она сморгнула, поморщилась и начала стремительно читать арканы, заканчивая закладывать в новое существо всё то, что по плану должно быть в образце 85. Теперь он, блаженно прижмурив глаза, слушал музыку её голоса. Не понимал магии, не понимал смысла слов. Речи его научат позже, по мере необходимости.