Некоторое время спустя…
У него нет времени возиться с каким-то механикам, ему нужно поскорее связаться со своими товарищами, а для этого инженер должен доехать до места ЧП.
Машину встряхнуло, когда он переехал через какой-то предмет, оказавшийся на дороге – возможно, чей-то труп. Это вернуло Ломагина к реальности.
Что-то с огромной силой ударило, отчего тяжелая машина завалилась на бок.
— Какого! — выругался водитель.
Машина снова перевернулась. И еще. Она с грохотом покатился по асфальту, словно игрушечная машинка, которую швырнул ребенок, решивший разыграть жуткую автокатастрофу. Вот только внутри находился не пластмассовый солдатик, а живой человек…
Ломагин сильно ударился головой о борт, после чего тут же потерял сознание.
Первым чувством Ломагина, когда он очнулся, была сильная головная боль. Открыв глаза, он не сразу смог сфокусировать взгляд – в глазах двоилось. Похоже, инженер заработал легкое сотрясение мозга, когда неведомый враг атаковал его транспорт.
— Черт… — протянул Михаил, пытаясь подняться.
Над его ухом раздался пронзительный крик. Ломагин обернулся и увидел крупную птицу, похожую на ворону, но размером с крупного индюка, сидевшую на покореженном корпусе стоявшего поблизости легкового автомобиля. Среди черного оперения виднелись прожилки красной биомассы. Птица несколько раз щелкнула клювом, полным острых зубов, и взлетела, уносясь прочь. Вскоре ее силуэт бесследно исчез на фоне красного от вирусных испарений неба. Стервятники, пожирающие останки жертв, поодиночке неопасные, но, собравшись в стаю, вполне способные убить человека. Похоже, этот летун был не прочь пообедать Ломагиным, но, поняв, что добыча оказалась живее, чем ему бы хотелось, отказался от своей затеи. Михаилу повезло, что поблизости не было других зараженных птиц.
Встав на ноги, инженер осмотрелся. Его взгляд быстро упал на бесформенную кучу смятого железа, объятую пламенем – то, что еще недавно было тачкой, на котором он перемещался по городу.
Никто не отреагировал на пробуждение Ломагина. Рядом с разбитой машиной лежали окровавленные искалеченные тела морпехов.
Ломагин подошел к одному из них. Грудная клетка солдата была расплющена крупным обломком, лицо измазано выдавленной изо рта кровью. Другого морпеха практически разорвало пополам. Остальные тела находились не в лучшем состоянии.
— Проклятье…
Они знали, на что шли. Знали, что могли погибнуть. Да и сам вид смерти был привычен Ломагину Михаилу. Но от этого ему не становилось легче. Какое-то время назад эти ребята были живы и здоровы, готовы сражаться, а теперь они станут поживой для летунов. Огнестрела, как назло, у них не валялось, за исключением армейского ножа у безрукого трупа в униформе.
Ломагин, заметив какое-то движение, вскинул голову и увидел сидевшего на крыше невысокого здания летуна, уставившегося на него голодными красными глазами. Птица ждала, когда инженер уйдет — явно не хотела, чтобы кто-то помешал ее трапезе. На асфальте лежала богатая пожива, и скоро сюда слетится целая стая, чтобы сожрать тела погибших морпехов. Если летунов соберется слишком много, то Ломагин и сам может оказаться в списке меню.
Впрочем, летуны были не единственной опасностью, с которой можно было столкнуться — и отнюдь не самой серьезной. Ломагин заметил еще кое-что: небольшую точку в небе, которая стремительно увеличивалась в размерах по мере приближения к земле. Присмотревшись повнимательнее, Михаил понял, что это человек. Он что, спрыгнул с крыши небоскреба?
Ничего удивительного, если это какой-то отчаявшийся самоубийца, потерявший всех своих родных и потому решивший свести счеты с жизнью. Далеко не всем удается не сломаться и найти в себе силы, чтобы продолжить борьбу и жить дальше.