Теперь я успешно заканчивал престижный Ленинградский горный институт имени Георгия Валентиновича Плеханова, великого русского революционера, как оказалось, когда-то, в царские времена, учившегося именно здесь. Мне осталось лишь защитить диплом и сдать госэкзамен, конечно по политике коммунистической партии и советского государства. Ну, да, придётся теперь и мне колебаться согласно их курса. Иначе товарищи, хотя, судя по их будущим деяниям, скорее, и не товарищи, из «Конторы глубокого бурения» не поймут. Даже дорогой Леонид Ильич Брежнев мне не поможет. Как раз сейчас он находился во главе СССР. Да, старик, но ещё полон сил. Но, жаль, немного осталось, как он превратится в дряхлую развалину. И окружение у него сильно смутное. И наше старческое Политбюро, честно говоря, надо менять полностью! Но это уже не ко мне!
Глава 03
Странная любовь…
А спортсменка, студентка и комсомолка Инга Игоревна Лацис, и, вообще, прекрасная девушка, успешно заканчивающая в этом году Ленинградский институт иностранных языков имени великого революционера Александра Ивановича Герцена, крепко спала и ничего обо мне не подозревала. Мне досталась почти вся память Вячеслава, кроме того, все его прежние чувства, и оттого теперь и я испытывал немалую нежность к девушке. Да, соблазнил её уже я, но, честно говоря, и сам был не свой, и не ведал, что творил! Это меня нисколько не оправдывало. И открыться Инге я никак не могу, и она меня же посчитает виновным! Чтобы хоть немного оправдаться и перед собой, и защитить доверившуюся мне невинную и невиновную девушку, оставалось только предложить ей, пусть и в очередной раз, руку и сердце. Примет, буду счастлив и постараюсь оправдать её доверие, не примет, придётся принять её решение и вытерпеть боль разлуки. Конечно, не хотелось бы упускать такую девушку. Как в песне — какая женщина, мне бы такую…
Да, разлука с этой красавицей может обойтись мне немалыми нервными потерями. Уже испытано давно. У Николая в молодости порой тоже бывали натянутые отношения с женой, и при как бы и взаимной любви. Конечно, молодые дурочки легко выскакивают за подающих надежды лейтенантов. Но суровые будни военной службы, отягощённые в девяностые годы наплевательским отношением государства, точнее, власть предержащих, к своей армии, загнавших офицеров, больше молодых, в нищету, разрушили не одну молодую семью. С большим трудом, пережив немало тяжких нервных срывов, Николаю удалось удержать Карину, тоже весьма симпатичную и умненькую, но не совсем готовую терпеть лишения наравне с мужем, от трагического шага. Нет, она не гуляла и сторонних ухажёров так и не успела завести, но уйти от мужа, ещё и вместе с малолетним сыном, молодая женщина собиралась. Николай подозревал, что, может, даже к прежнему школьному приятелю, ранее отставленному ей, но сейчас успевшему с помощью родителей получить престижное финансовое образование и устроиться в банк. Карина, помимо разных подружек, изредка переписывалась и с ним. Николай ошибся, решив не придавать этой, как бы невинной, переписке, значения. И чуть не поплатился!
Молодой офицер искренне любил жену и был ей верен, и делал всё возможное, чтобы достойно обеспечить семью. Пришлось, хоть и обидно было, и тяжело, подрабатывать и на стороне. Всё стерпел мужчина — и финансовые трудности, и скандалы жены, и службу не бросил. И как бы закусившая удила молодая женщина остановилась в шаге от разрыва с мужем. Хотя, просто её прежнего кавалера уже не интересовала замужняя женщина, да ещё с ребёнком. У него теперь полно было иных возможностей. А так, сорвалась бы…
Да, обошлось. Позже жена сама не раз винилась и радовалась, что муж смог спасти семью от развала. Далее и быт, и семейные отношения наладились, хотя, уже не совсем искренние и тёплые, как сначала. Ещё и дочь родилась, но у Николая в глубине души всё же затаилась глубокая обида на не совсем верную жену. Она никак не проявлялась, разве что в моменты редких ссор. Правда, оставшись вдвоём, пара заскучала. Вот тогда и состоялась случайная ссора, после которой Николай и сорвался в нежданную «командировку» на Донбасс и, получилось, что так и не вернулся. Как бы так аукнулась давняя семейная размолвка, вроде, и позабытая…