Пришел, повалялся на кровати, сходил пообедал и завалился спать. А к вечеру меня разбудил Гэл и пригласил в медблок.
Глава 2
Придя в медблок, уселся в кресло напротив Гэла.
– С сетью освоился?
– Да.
– Ну и как?
– Замечательно. Она у меня всего день, а я уже не представляю, как я раньше без нее обходился. Появилось столько возможностей: все-таки компьютер в голове – это круто. Слушай, Гэл, я изучил базу Нейросеть, но она только первого ранга. А у тебя нет чего-нибудь еще по нейросетям? Все-таки хотелось бы знать ее возможности получше.
– А что именно тебя интересует?
– Да все. Должен же я знать, что у меня в голове находится. И если уж эту штуку мне туда засунули, то пользоваться ею хотелось бы по максимуму. Ну вот, например: где-то метров тридцать влево и десять вниз находится человек. Я это понимаю. А вот что он делает – не понимаю. Хотелось бы выучить эту базу более высокого ранга.
– Так, подожди-ка, – он на несколько секунд замер, – пойдем, капитан зовет.
Мы поднялись и пошли к капитану. Тот сидел за столом и внимательно нас рассматривал, чему-то улыбаясь.
– Садитесь. Так, Ник, скажи-ка мне, что ты там чувствуешь у меня за стенами?
– Ничего не чувствую.
– Гэл сказал, что ты почувствовал у него за стеной человека.
– Ну не за стеной, а влево и вниз. И не почувствовал, а просто понял, что он там есть. Я и сейчас знаю, где и сколько людей находится. А вы что, не знаете?
– Я-то знаю, но я по должности должен это знать, а вот так, как ты, почувствовать – я не могу.
– Но я не чувствую – я просто знаю.
– Ну это несущественно – главное, что твои ментоспособности проявились. А еще что можешь? Как-то повлиять на людей можешь?
– Нет. Если бы я их как-то чувствовал, огонек там какой горит или еще что-то типа того, как в фэнтези, то, может, я и смог бы что-то сделать. Но я не чувствую – я знаю, поэтому и сделать ничего не могу.
– Что за фэнтези?
– Ну это у нас так сказки называются.
– Понятно. А на каком расстоянии ты чувствуешь людей?
– Я не чувствую – я знаю.
– Да понял, понял уже. Какая разница – знаешь, чувствуешь… Для простоты будем считать, что чувствуешь.
И мы стали определять, на каком расстоянии я вижу людей, их расположение. Получилось, что я вижу людей по всему кораблю, но определить точно, где и кто там находится, не могу.
– Ну ладно, приблизительно понятно. Учиться тебе надо. Учиться и тренироваться. Вот где только учителя тебе найти? Ну да вернемся на базу – придумаю что-нибудь.
– А у себя в клане ты поискать не сможешь? – спросил Гэл.
– Нет, в клан соваться нельзя. Сразу его отберут, если пронюхают что-то. А они пронюхают, это точно.
– Как это отберут? – возмутился я. – Я что, вещь, что ли?
– Как, как… Отберут – и все.
– И чем мне это грозит?
– Да ничем. Сначала женят и примут в клан, как бескланового. Потом выучат, конечно. Жить будешь как в сказке, пылинки с тебя сдувать будут. Но свободу, в сущности, потеряешь. Даже прогуляться в садик у дома будешь выходить в сопровождении кучи охранников.
– Не, не, не… Не надо меня в клан. Я в золотую клетку не хочу.
– Да никто тебя в клетке держать не станет.
– Так у меня дома говорят в таких случаях.
– Понятно. А почему клетка золотая?
– Имеется в виду, что клетка драгоценная. Золото очень дорогой металл.
– Почему?
– Ну не знаю. Оно очень редкое, легко поддается обработке, поэтому из него делают дорогие украшения.
– Золото что, редкий металл? – спросил капитан. – Его же полно в космосе и на планетах. И потом, если из него легко делать украшения, то почему они дорогие? Ведь чем легче изготовить какой-либо предмет, тем он дешевле. Вроде так везде?
– Мне рассказывал один знакомый работорговец, – влез Гэл, – как они на какой-то дикой планете обменивают рабов на стеклянные бусы и изделия из плохого железа – ножи, наконечники для копий и прочую дребедень. Ник, у вас там стеклянные бусы очень ценятся?