— Сколько же лет Вы проработали в Храме?
— Пятьдесят шесть лет.
— Целая жизнь…
— Да, жизнь, причём, такая, что умирать не надо. Однако, придётся.
— Не говорите так, Учитель! Вы не умрёте, не сейчас!
— Мой мальчик… — Гинтер похлопал его по колену. — Наверное, во все времена ученики говорили так своим учителям. И ещё не раз скажут. Но никто в этом мире не вечен, даже Т’ра Саа, даже магистр Йода. Тебе пора учиться работать самостоятельно, пока я жив.
— Да, Учитель.
Командировка Айлы на сей раз сильно затянулось, и сейчас это, пожалуй, было к лучшему. Ник надеялся, что по возвращении сможет, хотя бы, без мучений смотреть ей в глаза. Наивный! Прошло почти полтора года, а все воспоминания остались свежи, как искусственные цветы на могиле. Увидев сверху, с балкона вестибюля её знакомую фигурку в брючном костюме, голубые лекки с россыпью светлых пятнышек на основаниях – натуральное украшение, не какой-нибудь искусственный татуаж – он испытал почти физическую боль. Ощутив его взгляд, она подняла руку, помахала, указала в сторону ближайшей лестницы. Ник сорвался с места, чуть не сбив с ног проходящего мимо мастера-джедая. Странное дело, когда её руки оказались в его ладонях, стало легче. Потом они сидели в Зале Тысячи Фонтанов и говорили под ровный шум воды, неумолчный и каждое мгновение чуточку другой, нежели секунду назад. Совсем как жизнь.
— Помнишь, я говорила тебе о своём кузене? — спросила Айла.
— О том, что давал тебе противоядие? Ван, кажется?
— Да. Его, всё-таки, достали. Не подкопаешься, несчастный случай. Как, впрочем, почти всегда на Рилоте.
— Мои соболезнования.
— Ничего, он, всё равно, победил. Свадьбу с Коид’аруу они успели сыграть, и у неё будет ребёнок.
— Мальчик, девочка?
— У нас запрещено определять пол плода до рождения, — покачала головой твилека.
— Но если мальчик, баронский титул унаследует он, я правильно помню?
— Правильно. Если мальчик.
— Раз есть вероятность, мать тоже в опасности.
— Она сможет за себя постоять, — улыбнулась Айла. — Дару из особенных кланов, у них женщин воспитывают почти как на Мандалоре.
— Воинами?
— Скорее, лазутчицами. Но и бойцами тоже. Мою няню, Триад’аруу, боялись все рабыни. Будь у неё в тот день, хотя бы, посох, она бы и вампу одолела. В любом случае, сейчас наследником считается Нат, в большей опасности он. Один раз мы его выручили, что будет дальше… не знаю. Тревожусь за него. Надеюсь, дядя Лон сумеет уберечь, хотя бы, младшего сына.
— А Орден не может помочь? Всё-таки, они твои родственники.
— Ни Ван, ни Нат не чувствительны к Силе. В таких случаях Орден не вмешивается. Знаешь Анакина, ученика мастера Кеноби? Совет не выделил деньги, чтобы выкупить из рабства его мать. Потому что это против правил.
— Даже так? — хмыкнул Ник. — Он бывает довольно бессердечен, ваш Совет.
— Мы не благотворительная организация, Ник. Совет старается равно помогать всем, не делая исключений. Между прочим, королева Набу тоже не подумала помочь Анакину. Хотя они, вроде бы, подружились. А ведь ей это было раз плюнуть.
— Правда, — согласился он. — На её планете, наверняка, есть филантропы, и она, как королева, имеет на них влияние.
— Вот именно. Так что, любая оценка сильно зависит от точки зрения. Кстати, о Совете. Сегодня я официально приглашена на заседание.
— Церемония посвящения?! — так и подпрыгнул Ник.
— Надеюсь. По иному поводу падавана не приглашают персонально, без наставника. Не прошедших испытания рассматривает другой Совет, Назначений.
— Значит, не только ты меня, но и я тебя смогу сегодня поздравить с повышением.
Да, в тот день падаван Секура стала Рыцарем, а её первого наставника Квинлана Воса произвели в ранг Мастера, несмотря на то, что обучение Айлы заканчивал не он. Видимо, были приняты во внимание другие его заслуги за время многочисленных командировок. Ник смог поздравить подругу лишь поздно вечером, ибо за церемонией посвящения по формальной традиции следовал торжественный обед, за ним по традиции неформальной – дружеский банкет.
— Единственное, чего мне сейчас хочется, это доползти до комнаты и принять горизонтальное положение, — с усталой улыбкой призналась твилека. — Кит… магистр Фисто правильно говорит: иной раз легче пройти пять Испытаний, чем выдержать все речи на торжественном обеде, а потом ещё пьянку в кругу своих. Хорошо ещё, я не пьянею, физиология не позволяет.