Победа в сражении досталась дорогой ценой. Больше тысячи трёхсот космонавтов, две тысячи сто десантников, пятьсот сорок два бойца элитного флотского спецназа и сто семьдесят девять джедаев – такую цену заплатила Республика в этой битве. Погибло и множество клонов, впрочем, тогда их никто особенно не считал. Домой, в Храм, вернулись тридцать три джедая. На их лица было страшно смотреть. Такими деморализованными мастеров Ник ещё не видел. Некоторым утешением служило то, что все, кого он хорошо знал, на Геонозисе уцелели – и Айла с Фисто, и Луминара, и Ки-ади-Мунди… Мэйс Винду на первом же заседании Совета сгоряча подал в отставку. Её не приняли, оставив Магистра в Совете.
— Не совсем понимаю, — сказал Ник через несколько дней, — чего они все такие смурные ходят? Да, потери большие, но мы же победили.
— Ты буквально как Кеноби, — вздохнула Натуа. — Третьего дня приносила в зал Совета донесение, слышала их разговор с Йодой. Кеноби тоже сказал, что это победа. А это большая война, Ник. На всю Галактику. Ты ещё не слышал, кем оказался граф?
— Нет.
— Ну, я тебе ничего не говорила. Он – один из двух владык-ситов. А где второй, и кто он, никто не знает. Всё очень серьёзно, поверь мне.
Хуже всего для Республики было то, что в ней практически полностью отсутствовали военные специалисты. Тысячу лет не существовало полноценной армии. С флотом поступали чуть проще: капитаны Сил Правосудия становились коммодорами, коммодоров производили в адмиралы, вручали им корабли и эскадры, укомплектованные клонскими экипажами – воюйте! Генералами наземных сил пришлось стать джедаям, единственному сословию, кто хоть как-то разбирался в стратегии и тактике. Падаванам присваивали ранг коммандера – нечто вроде временного старшего офицера с неопределёнными полномочиями. «Старше капитана, но младше полковника», где-то так. Ник всё понимал, но бросать в бой вот этих мальчишек, которые вчера ещё тайком играли в игры на терминалах? Девочек с бантиками и заколочками в волосах?
— Они тоже джедаи, — развела руками Айла, услышав это. — Тоже воины. Мне, например, в двенадцать лет приходилось и сражаться, и убивать.
— На настоящем поле боя? Как на Геонозисе?
— Ну… нет. Не так. В чём-то ты, конечно, прав. Я, честно говоря, рада, что у меня падавана нет.
— Брать не будешь? Хотя бы, во-он ту, глазастую. С тобой я за неё был бы спокоен.
— Её?? — ужаснулась твилека. — Да не дай бог, как ты выражаешься. Передерёмся на второй день.
— Зря ты так, по-моему, она на тебя молится.
— Всё равно, передерёмся.
Прошло не так уж много времени, может, половина стандартного года, может, меньше, и состояние войны стало привычным для жителей Корусанта. И то сказать, для них-то что это была за война? Репортажи по Голонету, приукрашенные, как водится, репортёрами. Снятые наспех героические голодрамы, где «наши» сплошь и рядом герои, а «ненаши» – карикатурные олухи и болваны. О том, что в этих сражениях каждый день гибнут тысячи, миллионы живых существ, не так важно, рождены они или выращены в пробирке, почти никто не думал. Кроме, наверное, тех, кто сам, как Ник, успел где-то понюхать пороху. Хорошо ещё, что джедаи на этой войне гибли нечасто, от выстрелов и взрывов их предостерегала Сила. Совет, понимая, что неуязвимость не вечна и сильно зависит от духовного и душевного состояния адепта, старался давать каждому из них, хотя бы короткие передышки. Они возвращались, уходили и возвращались вновь. Почти все. И это было хорошо. В Храме стало гораздо менее людно, здесь оставались, в основном, ученики, преподаватели, обслуживающий персонал да те, кто восстанавливался после ранений. Те из джедаев, кто воевать не захотел – да были такие, и немало – разлетелись по отдалённым мирным планетам и исчезли из поля зрения. Ну, и хатт с ними, какие они после этого джедаи, раз не соблюдают партийную дисциплину?
Подругу Ника до полевой работы в фельдслужбе так больше и не допустили, а сидеть целыми днями на стуле старшим делопроизводителем становилось для неё всё невыносимее. В один ненастный день она объявила Нику, что получила заманчивое предложение:
— Сенатская канцелярия предлагает длительную командировку. Налаживать секретный документооборот на планете Пантора. Думаю согласиться. Иначе я здесь с ума сойду. Уже на подруг бросаюсь, скоро на тебя начну.
— Пантора, Пантора… — Ник вызвал поиск. — Там же холодно! А у тебя непостоянная температура тела.
— Ничего. С таким жутким беспорядком, как у них там, выходить на улицу мне не придётся долго.
— Что ж, лети, — вздохнул Ник.
Они ещё время от времени связывались по Голонету – новая должность Натуа позволяла изредка пользоваться межзвёздной связью в личных целях – а виделись с тех пор только однажды. За две недели до диверсии.