Выстрел! Фигура отступила назад и упала на той стороне.
— О, их можно расстреливать через телепорт! — сказал я.
— Да, я так одного эльфа назад отправила, помнишь?
В переходе появилась вторая фигура, я выстрелил снова.
— Второй хедшот! — сказал я и выстрелил третий раз.
— Ещё телепорт!
Поскольку из первого телепорта больше никто не рисковал высунуться, я перевёл прицел на второй. Но вместо людей из него хлынул поток.
— Молоко! — успел крикнуть я, и сознание стрелка померкло.
Осталось только наше объединённое сознание. Мир был залит желтизной.
…
— Слёзы Дракона. В этот раз, похоже, мы попались, — подумал я вслух.
— Меня захлестнул азарт, а надо было довериться твоим чувствам, — признала Света.
— Ты видишь артефакт? В прошлый раз удалось его выключить.
— Он за телепортом. Похоже, мы допартизанились… — Света вздохнула.
Мы замолчали. Время остановилось.
— Вечность уже прошла? — спросил я.
— Или две, — ответила Света. — Нас убьют, как думаешь?
— Скорее всего. Но возможно, не сразу. Видимо, этот момент мы и предчувствовали, когда ездили к родителям.
— Игорь!
— Что?
— Я не жалею. Оно стоило того! Ты подарил мне другую, новую жизнь. Ничего не попросил взамен.
— Но ты стала моей женщиной. Взамен. Разве нет?
— Это я сама. А ты ничего не просил. Даже наоборот, когда уезжал, увидел, что я переживаю про магию, — и оставил мне Риту. Сказал: “Если хочешь, она тебя сделает магом”. Просто человеку, с которым два дня знаком, взял и оставил такой подарок. Кто-то другой на твоём месте какие-нибудь условия бы поставил.
— Это само получилось, я не преследовал каких-то целей. А ещё я хотел дать тебе самой принять решение.
— Ты хороший человек, Игорь. Почему у тебя не было женщины до меня?
— Я обычный. Женщины? Не знаю. Я всё время работал, особо о них не думал. Нашлась только одна, которая взяла решение этого вопроса в свои руки. Других не было.
— В каком-то фильме перед смертью двое беседовали, один другому сказал: “Для меня было честью служить с тобой!” Для меня это были самые счастливые месяцы, когда мы с тобой партизанили. Игорь, я хочу попросить.
— О чём?
— Если нас убьют не сразу, а у тебя получится освободиться, убежать, обещай убежать. Я не должна быть якорем, который оставит тебя в плену.
— Это нечестно!
— Я знаю… А хорошо бы было сейчас снова слить сознания! Жаль, они где-то потеряны в этом молоке!
— Плетение Цветочного Горшка я составил, дав волю твоей Сути в моей душе. Поэтому оно моё самое любимое.
— Я знаю… Игорь!
— Что?
…Желтый туман злой волшебницы Арахны забрал у меня связь со Светой.
Без произнесения мыслей в этой мерзкой желтизне время не движется. Произносить мысли притом, что она их не слышит, не хотелось.
Время стояло, сознание моё и было, и отсутствовало. Вероятно, оно растворилось в этом молоке, да так, что не осталось никаких флуктуаций.
Я потерялся в бесконечности.
Я был вплавлен в пустоту. Меня не было. Смысла не было. Пустота. Пустота и снаружи, и внутри. Я был пустотой. Шевелить нечем, повсюду пусто. Мыслей тоже нет.
Хотя одна мысль всё-таки есть. Вернее, эмоция.
Любопытство. Любопытство большого, доброго, жидкого существа. Это существо осматривало пустоту.
Но что оно могло увидеть в ней? Ничего.
В пустоте без любопытства пусто. А любопытство её заполняет. Это нехорошо. Это любопытство отвлекает. Отвлекает от пустоты. Уйди, я не хочу тебя гладить! Мне пусто здесь. Пусть так и останется!
Мне? Кто я? Я не знаю. Меня не было, пока ты не стал заполнять пустоту своим любопытством! Уйди!
— А в лёд можешь это превратить? — спросил кто-то из пустоты.
Пустота закружилась и превратилась в лёд.
— Почему лёд холодный? Он должен быть тёплый! Нагрей его! Мне нужно забыться, а холод отвлекает!
Холод стал неравномерным. В одном месте стало холоднее. Выше? В другом месте холод смешался с чем-то. С болью? Боль — это очень неприятная штука. Драко умеет с ней бороться.
— Кто такой Драко?
— Красивый такой рисунок. Живой.
Боль внизу стала тупой, а там, где было холоднее, появилась ещё одна. Начала колоть. Что-то это напомнило мне. Когда-то была точно такая же боль, только без холода. Колола в щёку. Тогда я лежал лицом вниз, в какой-то грязи. А сейчас что? Тоже грязь, но со льдом.
Боль стала нестерпимой, и я попробовал шевельнуться. Но когда я это сделал, оказалось, что до этого боль была всего-то в двух точках. Лучше бы она там и оставалась!