Я открыл дверь. Действительно, лестница. С маленькими ступеньками. Я попробовал спускаться, как человек. Опять не получилось – я чуть не упал вниз. Тогда я попробовал поставить одну ножку на ступеньку ниже, а за ней – вторую. Выглядело это, конечно, так себе, но хоть что-то. Так я спустился до первого этажа.
Я прошел по коридору и нашел 101 кабинет. Зашёл в него. Там сидел зелёный человечек в белом халате, больших очках, с белой шевелюрой и бородкой. Я спросил у него:
–– Кто вы? Что здесь происходит?
– Вы просто ответите на вопросы, которые я вам дам, – сухо сказал человечек. – Кто я – это неважно.
Я сел напротив него. Он дал мне бумажку с вопросами.
Первый вопрос был: «2x2+2=?» Я ответил «6».
Второй вопрос: «Что лучше: исследовать Вселенную или сидеть дома?» Я написал: «Исследовать Вселенную».
Третий вопрос: «Что безопаснее: выйти в открытый космос или сидеть в корабле?» Я ответил: «Сидеть в корабле».
Четвёртый и последний вопрос: «Чем вы предпочитаете заниматься? а) конструированием, б) пилотированием, в) исследованием». Я выбрал «а» и отдал листок.
Старичок достал бумажку с образцом, сравнил, и его брови поползли вверх. Он снял очки, протёр глаза и стал ползать по тексту с лупой. Его удивление достигло крайней степени. Придя в себя, он выпалил:
– Вы – неординарная личность. У нас мало таких инженеров. Обычно кербалы вроде вас идут в учёные…
– Кто?
– Вы дурак или издеваетесь?!
– Сами вы дурак! Я инженер. У меня диплом магистра! Я диссертацию по ракетостроению защищал!
Седой смерил меня презрительным взглядом и раздражённо сказал:
– У вас средний уровень отваги, а слабоумие практически на нуле. Вы уверены, что хотите идти в инженеры?
– А при чём тут слабоумие и отвага? – я засмеялся.
– О-о-о, – ответил тестировщик, – это у нас отдельная история. Мы так всех кербалов измеряем. Это – характеристики личности.
– Ничего не понял, но очень интересно, – я был в замешательстве.
– Если вам так интересно – идите к инженерам в цех вертикальной сборки!
Я вышел из кабинета и пошёл искать выход. Кое-как нашёл его – очень уж запутанный комплекс был. Идти пришлось прилично – шаг у меня маленький. Солнце, несмотря на свои размеры, грело слабо, примерно, как у нас в конце апреля.
Я зашёл внутрь цеха. А там… ракета под потолок, узенькая. И внизу – очень большая первая ступень. Никогда такие не видел. А снизу двигатель. Не сказать, чтобы мощный, но средней тяги. Я подошёл к группе зеленых человечков и спросил:
– Чего делаете?
– Ракету конструируем! – ответил мне один из них.
Ракету они конструируют. Это не ракета, а свечка тоненькая.
– Вы уверены, что она вообще взлетит?
– Ага! Новенький? Ну, присоединяйся к нам. Ты не бойся, они все взлетают, хотя и не сразу. Взлетают и падают. А потом мы строим новую ракету, и она тоже взлетает и падает. Уже сто сорок три раза такое было.
Тут я начал понимать, при чём здесь слабоумие и отвага.
Я вспыхнул:
– Но это же бессмысленно! Зачем запускать одну и ту же ракету, которая падает, много раз подряд? Зачем делать одинаково негодные ракеты и не улучшать их?
Я очень разозлился на кербалов, но они смотрели на меня непонимающе, словно впервые видели, чтобы их коллега так ругался. Они, видимо, были очень слабоумными.
– Они же и так нормально летают! – со смешком сказал инженер.
Я смотрел на этих глупых существ и думал, что им надо помочь. А то они так и будут запускать одну падающую ракету за другой.
Я осторожно предложил им слить лишнее топливо. Они покатились со смеху.
Потом ракету вывезли на стартовый стол. Запуск намечался на рассвете. Я все же решил самостоятельно слить лишнее топливо после последней проверки. Ночью, в предрассветные часы, я пробрался незамеченным к ракете и сделал то, что хотел. Теперь полетит!
Наутро все собрались на смотровой площадке на крыше цеха вертикальной сборки и стали пялиться на длинную и тощую ракету.
Прошёл обратный отсчёт. Ракета взлетела сразу! Немного поднялась, но тут двигатель заглох, и она упала на стартовую площадку и взорвалась.
Я был рад, что ракета взлетела сразу, а не сожгла почти всё топливо прежде, чем взлететь. Да-да. Почти всё топливо. Именно столько я и слил. Но, всё-таки, я ликовал.
А другие были озадачены. Как так – думали они – ракета взлетела сразу? Она же не должна так сразу взлетать?