Агнешка попробовала это слово на вкус. Повторила, как будто перекатывая языком, но не нашла в нем ничего. Оно было совершенно чужое, бессмысленное и пустое.
Теперь что-то произносили харцеры. Она вспомнила, как сама была харцеркой, как первый раз в походе целовалась. Выезд в лагерь на озера был тоже замечательный. Ага представила, что вновь плывет сквозь утренний туман, опустив руку к речной глади. Вода очень холодная, но ей очень тепло, очень. Тепло от взгляда мальчика, который не может отвести от нее глаз ни на секунду. Такой смешной, но его губы, их горький вкус она запомнила навсегда.
Воспоминание заняло на несколько секунд, и она даже поймала себя на том, что совершенно глупо улыбается своим мыслям. Это было совсем недавно и так давно. Но, кажется, там, внизу, уже закончили все приготовления. Толпа на пирсе зааплодировала и зашумела. Вступительные речи закончились, и она поспешно приложила к глазам бинокль. Как назло, Марека скрывали все эти люди в темных пиджаках, к тому же половину трибуны не было видно из-за развевающихся красно-белых флагов.
Но вот люди расступились, и вперед вышла женщина в сиреневом платье и с длинными темными волосами. В другое время Агнешка рассмотрела бы детали ее туалета и макияжа с интересом, но сейчас ее волновало другое. Варшавская дива держала в руках бутылку шампанского. Сейчас она даст этому судну имя. Имя, которое судно должно будет с гордостью нести по волнам. Она знала это имя, все-таки они вместе с Мареком обсуждали его не раз. Хотя придумали его не они, но все-таки. Имя достаточно символичное.
Шампанское в руках у актрисы не могло не вызвать смешных ассоциаций. Они пили такое несколько раз. Очень сладкое, почти приторное. И она улыбнулась. Все-таки сейчас она уже чувствовала себя лучше, намного лучше. Только не знала, правильно ли она все рассчитала. Все эти троса, клинья. Кроме того, могло оказаться, что стальные листы, поставленные на верфь, были другого качества. Лучше или хуже – не имело принципиального значения, но все могло произойти по-другому, не так, как хотелось.
Она вдруг почувствовала, как ей стало холодно. Но нет, сейчас или никогда. Женщина на трибуне подняла руку и метнула бутылку в борт судна. Благодаря привязанному тросу, она угодила именно в то место, куда должна была попасть. Это место было определено заранее, известно. И Агнешка строила свои расчеты именно на этом.
Бутылка ударилась о борт судна и не разбилась. Она отскочила и вернулась обратно практически в руки женщине. Та самым нелепым образом попыталась подхватить ее и чуть не сорвалась с края помоста.
Звук от удара был какой-то странный, глухой. Совсем не похожий на звук от удара стекла о металл. Конечно, случалось, что бутылка не разбивалась. Это обещало судну разные неприятности в будущем. Плохая примета. Но сейчас будущее решило вступить в свои права немедленно.
Треск донесся до нее даже здесь, на крыше цеха. Трещина побежала по борту судна, распространяясь от места удара в теле металла и по сварным швам. Раздался странный гул, похожий на глубокий стон, и все судно словно вздрогнуло. А потом начали лопаться стальные канаты. Треск уже превратился в грохот, и люди с ужасом увидели, как часть судна закачалась и начала съезжать со стапеля на слиповых тележках. Вся часть, кроме одной секции, которая прямо на глазах продолжала трескаться и буквально разваливаться на куски.
Толпа в ужасе разбегалась в разные стороны. На трибуне уже не осталось ни одного человека. Но нет, один все-таки оставался. Марек пытался удержать бьющуюся в истерике приезжую актрису. Ну что же, возможно, он и пытался быть мужчиной. А может быть, даже сам в это верил. В этот момент спускаемая на воду часть судна достигла кромки воды, и волны от ее удара о поверхность выплеснулись на причал. А потом раздалось громкое уххх. И все. Громкая музыка заглушала звуки от лопающихся на поверхности воздушных пузырей.
А оставшаяся часть все это время продолжала разрушаться, складываться внутри себя, вздымая облако ржавчины вперемешку с пылью.
Волны сомкнулись над неудачливым “Согласием”, а она хохотала. Ей все удалось. Почти все, почти. Марек пытался помочь женщине спуститься с трибуны, но только сам споткнулся и рухнул у подножия лестницы. Сердце замерло. Агнешка не хотела, чтобы кто-то пострадал. Даже он. Некоторое время мужчина сидел, сжимая голову руками. А девушка хохотала. А потом запустила биноклем в его сторону и разрыдалась.