Первым решился Орехов. Отечный, желтолицый, со злыми слезящимися глазами, он подошел к столу директора и громко откашлялся в кулак. С трудом разбирая написанное, стаи повторять по бумажке те же цифры, что уже назвал докладчик. Северцев осторожно остановил его:
— Товарищ Орехов, это мы уже знаем. Не повторяйтесь. Поговорим о будущем горного цеха: что нужно сделать, чтобы удвоить добычу и этим загрузить полностью нашу чудо-фабрику?
Орехов побагровел, нервно скомкал ненужную теперь шпаргалку и пробормотал:
— Углубить, значит, центральную шахту… Насчет будущего я на сегодня, товарищ директор, не готов.
— Как же не готов? Ведь мы с тобой вместе все обговорили, — с горечью бросил Кругликов, ероша густые свои волосы.
— Все ясно! Закругляйся, Орехов! — поддел кто-то из задних рядом.
Орехов от волнения так ссутулился, что казалось, плечи его вот-вот совсем сойдутся, и, буркнув: «Уже закруглился», сел на место.
За ним выступил долговязый Галкин. Вначале он то поглаживал баки, то поправлял роговые очки, но потом разговорился и, разойдясь, вцепившись обеими руками в спинку стула, изредка стукал им об пол, как бы усиливая этим убедительность доводов. Он не соглашался с углубкой шахты, считал проект устаревшим: геологи предсказывают резкое изменение запасов руд, значит, торопиться с углубкой шахты не нужно, здесь главк допускает ошибку, его следует предупредить! В этом месте своей речи Галкин особенно сильно стукнул стулом об пол.
Северцеву очень понравилась эта речь. Не сговариваясь, они думали об одном и том же. Значит, идея перехода на открытые работы будет иметь сторонников!
Кругликов попросил выступить главного геолога Малинину: от нее будет многое зависеть — можно сказать, будущее горного цеха в ее руках.
Валерия встала и, обращаясь к Кругликову, сказала:
— Сосновское месторождение, Иван Иванович, во время составления проекта разведано было очень мало. Сейчас мы занимаемся детальной разведкой. На большой площади нашли руду прямо на дневной поверхности. Эта находка может коренным образом изменить способ работ. Если нам будет оказана серьезная помощь — людьми, буровыми станками, то мы к концу года постараемся закончить разведку и подсчитать новые запасы руд для утверждения их в государственной комиссии. Я, например, не сомневаюсь в успехе, но документы для нового проекта могут быть подготовлены не раньше конца этого года.
Поднял руку, чтобы попросить слова, кудрявый как барашек, широкоплечий парень в серой брезентовой шахтерке.
— Проходчик Столбов, — сказал Северцеву Кругликов.
Исподлобья глянув на Михаила Васильевича, Столбов неторопливо заговорил:
— Директор просил разговаривать по душам. Так вот я и скажу по душе. Главк вырешает деньги, выходит, на что не нужно: на углубку шахты. А что нужно — дорогу, значит, — опять не строим. Два раза в год наша Сосновка становится вроде острова в океане: случись несчастье, и помощи скоро не дождешься! В прошлом году весной у меня жена, когда рожала, померла. В этом году начальника снабжения не спасли. Новый директор, пока ехал к нам, тоже узнал, почем фунт лиха, все еще хворый ходит. Думается мне, пора пришла дать нам денег на дорогу. А мы, значит, всем народом поможем, только начинайте, товарищ директор! Насчет добычи сомнения не держите — за нами не пропадет. Вот и весь мой душевный сказ…
— Горняки нас все успокаивают, — выкрикнула Борисова, — дескать, за нами не пропадет… А руды-то на фабрику даете мало! Мы простаиваем по вашей вине! Мой вам совет — не спешите языком, торопитесь делом! — Она сильно волновалась: острый нос побелел, веснушки выступили ярче…
В зале засмеялись. Галкин, не прося слова, запальчиво ответил за проходчика:
— Вы, обогатители, во время простоев подумайте, как извлекать из нашей руды не только вольфрам и молибден, но и олово, цинк, свинец! А то вы их теряете, сбрасывая в «хвосты»!.. Это у вас называется комплексное извлечение?!
Борисова вскочила со стула.
— Судите о том, Галкин, что вы в силах понять!
Перебранка между ними могла бы разгореться, но Северцев поднял руку и горячо заговорил. Он напомнил о том, что сосновцы находятся на сырьевом фронте, а проблема сырья вообще, и особенно минерального, решает по существу основную задачу — выполнение пятилетнего плана. Для этого в первую очередь нужно создать изобилие минерального сырья цветных металлов. За последние годы рост добычи руды шел у нас вместе с ростом числа рабочих, и производительность труда росла явно недостаточно. Причин этому много, но главная — неправильный выбор систем отработки.
— Одна из важнейших задач горного инженера в том и заключается, чтобы среди множества природных условий найти наиболее благоприятные. Ведь недаром горное дело часто называют горным искусством! — воскликнул Северцев. — Самой высокой выработки достигли горняки в Соединенных Штатах Америки. А почему?.. Да потому, что американцы из года в год увеличивают добычу открытыми работами, где производительность труда в пять, а то и в десять раз больше, чем при подземном способе добычи! Мы же внедряем этот способ крайне робко. С оглядкой… Взять, к примеру, наш Сосновский рудник: у него ли нет теперь возможности для перехода на открытые работы?!
— А зачем они нам? — крикнул кто-то.
— Чтобы ускорить создание материальной базы коммунизма. Геологи должны нам помочь изменить способ добычи, перейти на открытые работы… Теперь мы можем изготовлять для открытых работ любые машины! И вот… Хотя всем ясно, что открытая добыча во много раз дешевле подземной, а мы — по привычке! — все лезем под землю!.. Настало время отказаться от дурных привычек. Что сказать о дороге? Строить ее нужно непременно! Я попробую уломать главк, — может, прислушается к нашему голосу… Решить все сразу мы не можем, важно наметить наши самые неотложные задачи.
Что это за насущные проблемы? Первое: наш комбинат должен уже в этом году достичь проектной мощности, полностью загрузить обогатительную фабрику. Нам следует пересмотреть работу каждого забоя, горизонта, шахты с точки зрения эффективной организации горных работ, пока мы еще не перешли на открытый способ. Второе: готовить обогатительную фабрику к комплексному извлечению всех полезных компонентов из сосновских руд. Третье: построить наконец дорогу. Вот три проблемы, над которыми мы обязаны работать сегодня. На этом разрешите закончить наше совещание…
Трудно определить впечатление, которое уносили с собою люди, выходя из директорского кабинета. Во всяком случае, одно было вне сомнения: позиция директора далеко не у всех вызвала сочувственное к себе отношение.
— Круто берет, как бы шею себе не сломал, — процедил сквозь зубы Орехов.
Он выразил этим вовсе не только свое мнение.
Задержались в кабинете Шишкин и Кругликов. Вскоре вернулся сюда Орехов.
— Освобождайте меня быстрее! — выпалил он. — Я еще Яблокову подал заявление.
— В чем дело? — спросил Северцев.
— А в том, что я не инженер… Оно правда, инженеры в шахту не больно-то идут, в рудоуправлении и потеплей и поспокойней… Однако и мне тоже невмоготу! Сосунки разные, вроде этого самого Галкина, корить стали: мол, без диплома не разбираюсь я, значит, в технической политике…
— Что ж, надо было в свое время и вам учиться… А проект нужно изменять, Галкин прав, — возразил Северцев.
В одну секунду Орехов стал неузнаваем — злые глаза блеснули, он гордо выпрямился.
— Я, товарищ директор, может, не меньше вас хотел учиться! Да не удалось… Мальчишкой на гражданскую ушел. Просился на учебу, — велели окончания войны дожидаться. Кончилась война, — партия в Донбасс направила, на восстановление шахт. Откуда в ЧК мобилизовали — с контрой расправлялся, не до учебы было. Потом на партийную работу взяли, годок поучили в совпартшколе — и баста… Путевки в институт вот таким, как вы, сотнями выписывал, а самому попасть не довелось. Страсть как хотел учиться! Закончил вечерний рабфак. Даже в институт зачислили… А ни одной лекции так и не удалось прослушать: мобилизовали в деревню на коллективизацию, в счет двадцати пяти тысяч… В тридцать втором вернулся. Поступил на курсы подготовки в вуз, думал — весной в институт подамся. А весна пришла — замполитом в МТС угодил… На этом и закончились мои университеты… А вы… вы учились тем временем нормально. Инженерами стали… Теперь, под старость, меня виноватым считают: зачем дипломом не обзавелся!..