— Мед здесь редкость? Удивительно. Это же натуральный продукт, который легко добыть.
— Достаточно легко, пан Конрад, если найти медовое дерево. Охотнику за медом удается найти одно, ну, может, два медовых дерева за год.
— Поразительно. А что вы делаете потом?
— Как что — нужно выкурить оттуда пчел, а затем разрубить дерево.
— Я начинаю понимать, в чем дело. Знаешь, господин, пчелы не могут сами сделать себе дупло. Им приходится искать для улья подходящее место. Если рубить каждое дуплистое дерево, им будет негде жить. Неудивительно, что мед — такая редкость.
— Понятно. Ты предлагаешь, чтобы мы сами делали в деревьях дупла?
— Не обязательно нужно целое дерево. Сойдет и простой деревянный ящик. Пчелы — поистине поразительные существа, я читал о них. Знаешь ли ты, что у них есть свой язык?
— Что? Насекомые разговаривают?
— Не совсем. Но когда пчела находит цветущий луг, она возвращается в улей и начинает специальный танец, чтобы показать остальным, куда нужно лететь.
— Потрясающе! Ты говоришь «она». А как же пчелы-самцы?
И я целый час рассказывал о пчелах. Друзья всегда обвиняли меня в том, что у меня не голова, а свалка. Все, что в неё попадает, остается там и «гниет». В результате я согласился проинструктировать местного плотника по поводу постройки ульев — целых двенадцати дюжин.
В этом, конечно же, нет ничего сложного. Сойдет и обычный прямоугольный ящик вместимостью около сорока литров. В нем нужно сделать отверстие в четыре квадратных сантиметра в нижней части. А затем водрузить на шест высотой метра в три.
— Это была очень приятная и поучительная беседа, пан Конрад. И вдвойне приятно, что мы играли в шахматы не на деньги. Но теперь нам нужно возвращаться вниз и продолжить маскарад.
В заключение праздника принято дарить подарки. Никто и не думал о том, чтобы подарки во что-то заворачивать, но это мало кого волновало. Правда, получилась неловкость, когда священник и его жена подарили мне деревянное распятие и вырезанные из дерева четки — ручная работа самого священника, я же не знал, что подарить им в ответ. Единственное, что я мог тотчас же придумать, — подарить им семена роз.
Пан Мешко подарил мне новый ремень для меча. Дворовые девушки ничего не дарили; они только получали. Хотя, наверное, все-таки дарили. В ту ночь меня посетили Явальда и Мария. Они предпочитали работать сообща.
ГЛАВА 12
Это был тихий, спокойный вечер.
Я давал уроки фехтования Ламберту и пану Мешко. Несмотря на их энергичные протесты и по моему настойчивому совету, вместо настоящих мечей мы пользовались деревянными палками. Вскоре к нам присоединился Борис Новацек, расхваливший предыдущие мои поединки.
У графа и пана Мешко были довольно странные представления для людей, которые редко расставались с мечом. Такое впечатление, что они не верили, что у меча есть острие! Мечом они умели только резать и рубить. Они не знали, что им можно еще и колоть.
Наконец Борис сказал:
— Господа, я видел, как он пользуется этой штукой! Я видел, как его маленький меч насквозь прошел через шею противника, и как он убил того немца единственным ударом в прорезь для глаз в шлеме.
— А я, Новацек, не видел, как он кого-либо убивал, — сказал граф. — Нужно проверить это на деле. Неси свой меч, пан Конрад.
Я с опаской последовал за графом. Мы вышли из здания, за нами все остальные. Он остановился возле загона с шестью свиньями, чья участь была стать завтрашним ужином.
— Что ж, пан Конрад. Ты говорил, что край меча эффективней в конном сражении, в то время как острие — в пешем. Сейчас посмотрим. Я зарежу этого борова краем своего меча, а ты — вон ту свиноматку острием.
Без дальнейших рассуждений граф с мечом в руке запрыгнул в загон.
Это испытание было слегка несправедливым, потому что боров оказался злобным. Размахнувшись мечом, Ламберт слегка задел свинью «ниже талии». Удар сломал животному позвоночник, но не рассек его. Боров рассвирепел. Его задние ноги не действовали, но он, перебирая только передними, двинулся на графа.
Свинья — очень сильное животное; ее челюсти могут оторвать человеку ногу. Свиное мясо — это на самом деле мышцы.
Ламберт в ярости отступал назад, и его второй удар — в плечо — нисколько не остановил борова. Я уже собирался вмешаться, но меч графа обрушился на голову животного, и оно затихло.
— Видел, какой сильный удар? — Ламберта явно распирало от гордости за свое искусство владения мечом. — Теперь твоя очередь, пан Конрад.
Мне очень не хотелось запрыгивать в свинарник в вышитой тунике и кожаных чулках, но другого выхода не было.
— Вот эту свиноматку, господин?
Остальные свиньи внимательно рассматривали Ламберта. Я попытался вспомнить расположение ребер у свиней, но забыл, отходили ли они назад, как у человека. Я собирался вложить в удар всю силу. Исходя из анатомического строения свиньи, я решил рубить сверху вниз.
Так и я поступил. Туловище выпрямлено, рука прямо, меч вперед краем вниз.
Результаты поразили меня. Никогда раньше мне не приходилось убивать животных. Мой меч прошел прямо сквозь первую свинью и наполовину через другую, находившуюся за ней. Обе они упали замертво, не успев даже взвизгнуть.
Я вышел из загона и вытер меч о снег. Затем я начал очищать обувь от свиного навоза, Кристина помогала мне.
— Превосходный удар, пан Конрад! — сказал пан Мешко. — Но насколько настоящим было это испытание? А что, если бы на них были доспехи?
— Отличная идея! — воскликнул граф. — Кристина, Борис принес четыре комплекта доспехов. Возьми Марию, и принесите два. Выбери похожие.
Как только девушки побежали, пан Мешко крикнул им вслед:
— И две кольчуги! Принесите две одинаковых кольчуги!
Граф Ламберт и слушать даже не стал возражения Бориса о том, что мы испортим его кольчуги.
— Не бойся, наш кузнец починит их!
Мнения свиней никто спрашивать не стал, зато собралась толпа простого народа, и поэтому помощников хватало с лихвой. По моему предложению мы решили устроить «сражение» за стенами загона.
Несмотря на решительные протесты со стороны свиней, их одели в доспехи, поставив между горизонтальными шестами, передними ногами вверх, задними — вниз.
Общество, выступающее против жестокого обращения с животными, наверняка пришло бы в ужас, но в любом случае мы собирались съесть этих свиней, и я не вижу, чем мой меч хуже ножа мясника.
Вообще-то меч графа был намного хуже. Согласно правилу, удары должны разрубить кольчугу, и графу пришлось нанести пять ударов, прежде чем свинья затихла. Смерть наступила в результате внутренних травм. Доспехи же остались целы.
Булатное лезвие легко разрезало железные кольца и вонзилось в сердце.
От меня не скрылась борьба чувств в душе Ламберта. С одной стороны, он увидел ценную новую технику. С другой — под сомнением оказалось то, чему он всю жизнь учился. Я встревожился. Не обидел ли я ненароком своего хозяина?
— Можно посмотреть лезвие твоего меча, пан Конрад?
— Конечно, господин.
Он схватился за дешевую медную рукоятку и несколько раз крутанул меч. После чего запрыгнул в загон, где оставалась одна живая свинья. Единственным мощным ударом он полностью снес животному голову. И расплылся в улыбке.
— Твоя техника великолепна, пан Конрад, но меч! Он просто волшебный!
— Сомневаюсь. Просто хорошая сталь.
— Можешь обучить нашего кузнеца, как ее изготавливать?
— Я могу объяснить ему, как это делается, но сама работа — это искусство, которое он должен сам для себя выработать. Хороших результатов можно ожидать не раньше, чем через год-два.
— Пан Конрад, нам нужно поговорить.
Казалось, граф немного в нерешительности.
Когда мы возвращались обратно, я заметил, что Кристина насупилась.