— А у вас там, в будущем, что, еще и эликсир молодости изобрели? Не очень ты похож на пятидесятилетнего, — скепсис так и сквозил в словах Николая.
— К сожалению, не изобрели. Это еще одна загадка, почему я вдруг омолодился. И объяснить это я не могу.
— А на Марс вы полетели? Как в романе «Аэлита»[8]? — спросила молчавшая до сих пор Татьяна, держа в руках мои часы, которые буквально вытащила из рук брата, чтобы посмотреть на гравировку.
— Нет, не полетели, — сказал я с сожалением. Как знать, сохранись Советский Союз, сумей мы избежать таких страшных жертв в годы войны, и, может, уже цвели бы на Марсе яблони. Антоновка. — Хотя автоматические станции-марсоходы там есть. Не наши, американские. Но первым человеком в космосе был наш, советский человек, Юрий Алексеевич Гагарин. 12 апреля 1961 года он совершит первый в мире пилотируемый космический полет вокруг Земли. За четыре года до этого, в 1957 году, СССР запустит в космос первый искусственный спутник Земли. Первые автоматические станции для исследования Луны, Марса и Венеры тоже будут советскими, а вот на Луну первыми и единственными высадятся американцы в 1969 году.
— А коммунизм вы построили? — Глаза Татьяны горели восторгом.
Вот как сказать этой чистой девочке, верящей в светлое будущее, что мы все то, за что они боролись, отдавали свои жизни, все их достижения попросту спустили в унитаз? Что Советского Союза больше нет. Что Россия в XXI веке полностью зависит от других стран. Что мы живем лишь за счет тех средств, которые перепадают нам от продажи ресурсов за границу.
— Думаю, что об этом мы поговорим позже, когда вы мне окончательно поверите, — ушел я от ответа, что не осталось незамеченным тем же Федором Тимофеевичем. Однако он промолчал.
— Ну хорошо, — с прищуром глядя на меня, сказал Николай, — допустим, ты действительно из будущего. Но тогда тебя срочно надо доставить к товарищу Сталину. Ты же можешь принести огромную пользу стране со своими знаниями о будущем.
— Об этом тоже еще рано говорить. Вначале должны произойти некоторые события в вашем, Николай, ведомстве. Вот после них и можно будет выйти на связь, но не с товарищем Сталиным, а с новым наркомом Берией. И у меня к вам троим огромная просьба, — я оглядел своих собеседников, — никому не рассказывайте обо мне и о том, что уже услышали. Этим вы себе заработаете огромные проблемы.
— Проблемы уже начались, — Федор Тимофеевич кивнул в сторону дороги в город, по которой, поднимая тучи пыли, ехала знакомая мне по старым фото и фильмам черная «эмка», а за ней, переваливаясь на кочках, не менее узнаваемая полуторка с сидящими в кузове людьми в форме. — Похоже, это по наши души. Ты, дочка, — обратился он к Татьяне, — давай-ка потихоньку, пока никто не видел, ступай домой, сиди там и ничего не бойся. Часы спрячь, чтоб не нашел никто, да помалкивай. Кто что спросит, говори, что он, — кивок в мою сторону, — сын моего сослуживца, приехал погостить, да голову расшиб. Ну а ты, — уже ко мне, — скажешь, что твой батька со мной в Туркестане воевал в моем отряде и помер недавно от ран. Приехал ты из Пензы. Адрес мой тебе отец дал, завещал навестить бывшего командира.
— Да ладно тебе, дядя Федя, — Николай махнул рукой, — сейчас разберемся. Может, случилось что, и это за мной, чтобы ехать куда.
— Может, и так… — Федор Тимофеевич затянулся самокруткой. — А ты, дочка, все ж таки ступай да делай, как сказано было.
Татьяна юркнула за угол. Машины тем временем подъехали к нам, и из кузова полуторки бодро спрыгнули четверо в фуражках василькового цвета с малиновыми околышами и малиновыми пустыми петлицами, с винтовками с примкнутыми штыками в руках, а из эмки вальяжно вылез несколько грузноватый мужчина, тоже в форме НКВД, но с тремя шпалами капитана[9] в петлице. По-хозяйски оглядевшись вокруг, он небрежным жестом надел фуражку и произнес:
8
«Аэлита» — фантастический роман Алексея Николаевича Толстого о путешествии землян на Марс.