— В армии, в частях госбезопасности, — на автомате ответил я, думая о своем.
То, что нынешнего начальника районного НКВД скоро арестуют, я знал из рассказов дяди Коли, но вот когда это произошло, я не помнил, или, вернее, просто не знал. А чтобы человека превратить в кусок мяса, много времени не надо.
Блин, и стоило проваливаться в прошлое, чтобы закончить жизнь на тюремной шконке? Ведь все мои знания просто пропадут впустую, история пойдет по своей накатанной колее и дотянет состав под названием Советский Союз до крушения. Надо что-то придумать и любыми путями выбираться отсюда. На свободе я смогу дать о себе знать тому же Берии, а там пусть хоть в подвал закрывают. Во всяком случае, я буду знать, что мои знания пошли на благо Родины. Конечно, хотелось бы погулять на свободе, пройтись по улочкам с Татьяной…
Так, стоп! Татьяна! Что с ней?!
— Что с Татьяной? Где она? — чуть было не вскочил я, однако резко закружившаяся голова этого не позволила.
— Ишь как вскинулся, — с усмешкой сказал Федор Тимофеевич. — Где твоя Татьяна, мы не знаем. Как она убежала, пока ты мордобоем занимался, так ее больше не видали.
— Во всяком случае, ее точно не арестовали, — вступил в разговор Николай, — иначе Зимин этим точно воспользовался бы и заставил нас все подписать. И я, скорее всего, подпишу, лишь бы сестру выпустили.
— Зимин — это начальник НКВД? — Николай молча кивнул на мой вопрос. — Его скоро должны арестовать, но вот когда, этого я точно не знаю. Так что надо продержаться до того времени. — И я пересказал историю с рапортом.
— Эх, дожить бы до того времени, — вздохнул наш старший сокамерник.
— Доживем, Федор Тимофеевич. Главное не подписывать ничего, — попытался я подбодрить его.
— Да ладно уж величать-то меня. Ты же вроде как говорил, что пятьдесят лет отметил, а значит, и меня постарше будешь. Да и нары, вот, вместе делим. Так что давай по имени, Федором называй.
— Спасибо, Федор. Тогда и ты меня Михаилом. — Я протянул ему руку, которую он крепко пожал. — Значит, поверил мне?
— Может, и поверил. Больно уж складно ты все рассказывал. Да и случится все, о чем ты предсказывал, уже скоро, так что поживем — увидим.
В этот момент за дверью послышались шаги. Федор, глядя на меня, приложил палец к губам и жестом показал, чтобы я лег. Окошечко в двери камеры открылось, и в нем показался, как я понял, охранник, который внимательно осмотрел камеру, потом зачем-то оглянулся назад и громким голосом произнес:
— Арестованные, получите обед. — И уже чуть слышно, шепотом: — Товарищ Сазонов, товарищ старший лейтенант, это я, Гареев. Я тут вам передачку от сестры вашей принес.
В окошечко протянулась рука с зажатым в нее довольно объемным узелком. Николай быстро метнулся к двери и, схватив узелок, передал его Федору.
— Ринат, это ты? Как ты здесь оказался, ты же в оперчасти должен быть? — Николай был удивлен самим фактом того, что кто-то принес им передачу.
— А мы с Левой Ковалевым специально проштрафились, вот нас сюда до особого распоряжения в наказание и отправили за задержанными следить, — хохотнул стоящий за дверью. — Лева завтра будет дежурить, так что новую передачку он пронесет.
— Ну спасибо тебе, Ринат, — растрогался Николай, — и за передачу, и за то, что веришь мне.
— Да не за что, товарищ старший лейтенант. Все наши верят, что вы и Федор Тимофеевич невиновны. Есть несколько подхалимов зиминских, которые ему в рот заглядывают, так тех мы в наши дела не посвящаем. Написали мы письмо в Управление в Уфу, чтобы разобрались в вашем деле по справедливости. Все подписались, никто не отказался. На днях туда верный человек поедет, вот с ним и передадим, чтобы на почте не перехватили.
— А что с Татьяной? Где она? — Судьба сестры волновала Николая больше, чем своя.
— Мы ее пока у моей родственницы, Алии Гарифуллиной спрятали. Там пятеро дочерей, так что и не заметно, что одна прибавилась. Зимин приказал ее разыскать и к нему доставить. Ну мы и ищем. Ищем, ищем, да все найти не можем. Видимо, так и не найдем… — Ринат чуть слышно засмеялся. — Ваша сестра еще велела передать, что часы, вы знаете, какие, в надежном месте. Сказала, что без этого вы мне не поверите. И еще. Как ваш гость очнется, то пусть и дальше лежит и виду не подает, что в себя пришел. Зимин его насмерть забьет. Документы на вас он никакие не оформлял, так что вас вроде как тут и нет, на свободе вы и никто вас не арестовывал. А сейчас держите пайку и кушайте. Здесь на троих вам щец наваристых и каша.
— Ты б, мил человек, табачку принес, — взмолился Федор, который страдал без курева.
— Нельзя, Федор Тимофеевич, — проникновенно сказал Ринат. — Не дай Аллах, этот шайтан Зимин унюхает запах табака, и всем тогда плохо будет. Все дело можем загубить.