Ты только представь себе, что буквально за день до начала войны командование в приграничных округах отдало приказ снять с артиллерии все (!!!) прицелы и отправить их в мастерские за сотни километров на проверку. В итоге зенитчики не смогли открыть огонь по вражеским самолетам, и те отбомбились, как на полигоне. Где все же смогли стрелять, не выполнив преступного приказа, там на допросе сбитые немецкие летчики говорили, что им известно о приказе не открывать по ним огонь и о небоеспособности артиллерии. С истребителей было приказано снять все вооружение и сдать пушки и пулеметы вместе с боеприпасами на склады. Артиллерию вывели на полигоны, где расставили по линеечке, самолеты в большинстве своем привели в небоеготовое состояние и тоже расставили на аэродромах стройными рядами, как на параде, чтобы бомбить и расстреливать их было удобнее. Командному составу предоставили выходной. В итоге в первые же часы мы лишились почти всей авиации и артиллерии, погибло без пользы большое число отлично подготовленных военных специалистов. — От гнева я от души врезал кулаком в бревенчатую стену.
— Так тем более надо быстрее обо всем доложить Сталину! — Чкалов встал напротив меня, пристально глядя мне в глаза.
— Доложим, Валер, — я вздохнул, успокаиваясь, — непременно доложим. Но вначале нужно делом доказать, что мы не пустобрехи. А для этого нужно тебя поставить, как говорится, на крыло, довести до ума вертолет и уже с готовой машиной выходить в первую очередь на Берию.
Услышав эту фамилию, Чкалов чуть заметно поморщился.
— А ты не кривись! — Я ткнул ему пальцем в грудь. — Прекрасно знаешь, что в свое время получил по заслугам. Но если нам поверит Берия, то поверит и Сталин.
Удивительно, но мне Чкалов поверил сразу. И, как мне показалось, даже особо этому не удивился. Я рассказал ему свою историю попаданства в это время. Окончательно же его убедили эскизы современных мне боевых вертолетов и самолетов. Если учесть, что рисовал я всегда довольно неплохо, то и эскизы получились очень наглядные. Таких аппаратов Чкалов точно нигде не видел. Он как зачарованный смотрел на стремительные контуры Су-35 и Ми-28, машин будущего, а «Наставление по пилотированию и боевому применению вертолетов» у него пришлось буквально вырывать из рук.
Хоть и легли спать уже почти на рассвете, но пары часов на сон вполне хватило. Видимо, сказалось возбуждение от ночного разговора, поэтому Чкалов был вполне бодрым. Едва успели позавтракать, как к дому подкатила уже знакомая мне «эмка»[21] с Ринатом Гареевым за рулем, на которой я ездил встречать легендарного летчика. Спустя минуту в дом вошел Николай, впустив за собой порцию холодного мартовского воздуха.
— Здравствуйте, товарищ Чкалов, — Николай козырнул. — Привет, Миш.
— Вот и здесь нашли, — скривился Чкалов, увидев человека в форме НКВД.
— Знакомься, Валер. Это мой шурин Николай Сазонов. Исполняющий обязанности начальника районного управления НКВД, — представил я Николая. — Кстати, он полностью в курсе, кто я и откуда. Так что теперь мы все в одной лодке.
— Из Уфы пришел приказ присматривать за вами, товарищ Чкалов, и обеспечить безопасность, — сказал Николай после того, как они пожали друг другу руки, — так что я решил выделить вам авто с водителем. Так и мне спокойнее будет, и вам удобнее.
Сразу после завтрака поехали в Ломовку к бабке Ефросинье. Знахарка встретила нас в горнице. Внимательно посмотрев на Чкалова, она сказала:
— Смерть рядом с тобой прошла, соколик. Дохнула на тебя и ушла. Теперь проживешь долгую жизнь, если по дури своей голову не сложишь. Вот, его благодари. — Она ткнула в мою сторону пальцем и, обращаясь уже ко мне, произнесла: — А ты поезжай, Михайло. Друга своего через седмицу заберешь. Вижу, вовремя вы успели, смогу я ему помочь.
Для меня неделя пролетела незаметно, и когда я вновь приехал в Ломовку к Безумновым, то вначале не узнал Чкалова. Что уж с ним делала знахарка, не ведаю, но это был совсем другой человек. Плечи развернулись, глаза лучились переполнявшей этого человека энергией. Да и как будто моложе он стал.
До земли поклонившись Ефросинье Николаевне, пружинящим шагом вышел к машине. Семен стоял рядом со мной, с видимым превосходством поглядывая на толпящихся чуть в стороне односельчан. Когда он рассказал, что на аэродроме встречал самого Чкалова и тот пожал ему руку, то его назвали брехуном. Пришлось даже расквасить несколько носов, чтобы неверящие примолкли. Но когда Чкалов приехал к ним домой, да еще и жил у них целую неделю, то после такого авторитет Семки вырос просто неимоверно.
21
ГАЗ М-1, просторечное название — «эмка», советский легковой автомобиль, серийно производившийся на Горьковском автомобильном заводе с 1936-го по 1942 год.