И в то же время нельзя думать о гетенце, употребляя местоимение «оно». Они отнюдь не бесполые евнухи. Они потенциальны и совокупны. Не существует кархидского «человеческого» (применяемого в отношении к людям) местоимения для определения особи, находящейся в сомере. Я употребляю местоимение «он» по тем же самым причинам, по которым употребляется местоимение рода «он», когда говорим о трансцендентальном боге, оно менее определенно, конкретно, менее специфично, чем местоимение женского или среднего рода. Но уже только потому, что мысленно я применяю именно это местоимение, я постоянно забываю, что кархидец, с которым я разговариваю, не мужчина, а мужчино-женщина.
Первого мобиля, если он будет сюда прислан, следует предостеречь, что если он не слишком уверен в себе или очень стар, его гордость и достоинство представителя определенного пола будет уязвлена. Мужчина, как правило, жаждет оценки своей мужественности, женщина стремится к тому, чтобы ее женственность была достаточно оценена, независимо от того, насколько косвенно или слишком утонченно были бы выражены проявления этой высокой оценки. На Зиме этого не будет. Здесь наиболее высоко ценится и уважается то, в какой степени ты являешься человеком. И это — совершенно поразительное ощущение.
Но я возвращаюсь к своей теории. Рассматривая побудительные мотивы этого эксперимента, если, конечно, это действительно был эксперимент, и, возможно, пытаясь снять с хайнских предков обвинение в варварстве, я сделала некоторые предположения относительно его возможно предполагаемой цели.
Цикл сомер-кеммера в наших глазах является чем-то унизительным, возвратом к дочеловеческому, животному существованию, подчинением человеческих существ механическому императиву сугубо физиологического процесса течки. Возможно, экспериментаторы хотели выяснить, останутся ли человеческие существа, лишенные постоянной половой потенции, существами разумными, способными к созданию культуры.
С другой стороны, ограничение действия полового влечения непродолжительными отрезками времени и его гермафродитческое «уравновешивание» должны в значительной степени ограничивать его использование и элиминировать, практически полностью исключать связанную с ним фрустрацию. Фрустрация сексуальная должна существовать (даже несмотря на то, что общество пытается ее предотвратить всеми доступными средствами, до тех пор, пока социальная группа достаточно сильна, чтобы дать возможность более чем одному своему индивидууму из ее числа пребывать в данный момент в кеммере, то сексуальное удовлетворение почти гарантировано), но уж, во всяком случае, не возрастает, потому что прекращается вместе с кеммером. Ну что же, таким образом они избавлены от множества бесплодных усилий и безумия, но что же тогда остается в сомере? Что должно быть подвергнуто сублимации? Чего достигает общество евнухов? Нет, конечно, в сомере они не евнухи, скорее, их можно сравнить с людьми, находящимися в периоде, предшествующем поре созревания, не кастраты, а люди, ожидающие физического побуждения.
Другое предположение относительно цели гипотетического эксперимента — устранение, элиминация войн. Может быть, древние хайниты полагали, что постоянно существующая половая потенция и организованная общественная агрессия, которые не выявляются ни у одного вида млекопитающих, кроме человека, являются причиной и следствием? Или, может быть, как Тумасс Сонг Ангот, считали войну проявлением исключительно мужского начала, которое замещает собой огромное насилие? И поэтому они в своем эксперименте элиминировали это мужское начало, которое насилует, и женское начало, которое подвергается насилию? Бог их знает… Факт очевиден — гетенцы, хотя и весьма склонны к соперничеству (что подтверждает существование достаточно сложных общественных каналов, обеспечивающих реализацию борьбы за престиж и т. п.), в то же время не слишком агрессивны, во всяком случае, у них до сих пор еще не происходило, как мне кажется, ничего такого, что можно было бы назвать войной. Они лишают себя жизни без всякого сопротивления, в одиночку и по двое, реже — десятками, но никогда — сотнями и тысячами. Почему?
Может оказаться, конечно, что это не имеет ничего общего с их гермафродитической психологией. В конце концов, их не так уж много. Кроме того, их климат. Погода на Зиме так безжалостна, так близка к пределам, за которыми не существует возможностей для человеческого существования, даже при всех их способностях приспосабливаться к холоду, что, возможно, они расходуют весь свой боевой пыл в борьбе с холодом. Народы, населяющие окраины обитаемого космоса, расы, существующие на самой грани допустимых пределов существования, редко бывают воинственными. И наконец, доминирующим фактором в жизни гетенцев является не секс, не что-либо иное, связанное с человеческой сущностью. Этот фактор — их окружение, их холодный мир. У человека здесь есть более жестокий враг, нежели он сам.