Гетени танерн. Погода после метели, ветер утих, температура около десяти градусов на протяжении всего дня. Мы находимся в нижней части западного склона ближайшего к нам вулкана. На моей карте Оргорейна указано его название — Дременгоул. Его приятель-напарник по другую сторону левой реки называется Драм-мер (барабанщик). Карта никуда не годится. На западе виднеется большая гора, которая на карте не обозначена вообще, все пропорции и соотношения искажены. Похоже, орготы не очень часто заглядывают сюда, на свои Огненные Холмы. Честно говоря, незачем сюда заглядывать, разве что полюбоваться необыкновенными, великолепными, хотя и мрачными пейзажами. Сегодня прошли семнадцать километров. Тяжелая работа — все время голая скала. Ай уже спит. Я подвернул сегодня ногу, дергаясь, как дурак, когда нога моя застряла между двумя валунами, и всю вторую половину дня хромал. Надеюсь, что за ночь это пройдет. Завтра мы должны ступить на ледник.
Наши запасы провизии уменьшаются как-то удивительно быстро. Но это потому, что мы в первую очередь ели те продукты, которые занимали больше всего места. У нас было около пятидесяти килограммов не подвергнутой какой-то первичной обработке провизии, половину этого количества составляли те продукты, которые я украл в Туруфе. Тридцать килограммов из этого количества было израсходовано за пятнадцать дней путешествия. Я начал включать в рацион гичи-мичи по полкилограмма ежедневно, оставив два мешка ростков кадика, немного сахара и коробку сушеных рыбных хлопьев на потом, чтобы немного разнообразить нашу еду. Я доволен, что мы уже израсходовали эти тяжелые продукты из Туруфа. Теперь легче тащить санки.
Сордни танерн. Несколько градусов ниже нуля, идет дождь со снегом. Ветер сильно дует вдоль ледовой реки, как сквозняк в тоннеле. Мы поставили палатку метрах в четырехстах от края, на длинном и ровном участке фирна[8]. Дорога со склона Дременгоула была крутой и коварной, пришлось идти по голым скалам и осыпям. Край ледника так иссечен трещинами и засыпан щебнем и камнями, вмерзшими в лед, что мы попытались здесь тоже тащить санки на колесах. Едва мы успели пройти сто метров, как колесо заклинило между камнями и погнулась ось. Теперь у нас остались только полозья. И сегодня мы прошли только шесть километров, да и то не в том направлении, что нам нужно. Мне кажется, что язык ледника длинной дугой идет на запад и вниз, на плоскогорье Гобрин.
Здесь, между вулканами, ширина его — около шести километров, дорога по середине его не должна быть слишком сложной, хотя он изрезан трещинами гораздо сильнее, чем я предполагал, а поверхность его подтаяла.
Драммер — вулкан действующий. Изморось, замерзающая на губах, имеет отчетливый привкус дыма и серы. На западе весь день в воздухе висит мгла, которая видна даже сквозь завесу дождя, под низко нависшими дождевыми тучами. Время от времени все вокруг: тучи, замерзающий дождь, лед и воздух — все становится мутно-красным, а потом постепенно принимает свой обычный вид и серый цвет. Ледник ощутимо дрожит под ногами.
Эскичве рем ир Гер выдвинул предположение, что вулканическая деятельность в северо-восточном Оргорейне и на Архипелаге усиливается на протяжении последних десяти или, может быть, двадцати тысячелетий, что предвещает конец Льда или, во всяком случае, сильное его отступление на север и наступление межледникового периода. Непрерывно выделяемая вулканами в атмосферу двуокись углерода, СО2, со временем начнет действовать как изоляционная прослойка, задерживающая длинноволновое тепловое излучение, отражаемое поверхностью планеты, но беспрепятственно пропускающая солнечное излучение. Средняя температура вследствие этого должна была бы повыситься примерно на восемнадцать градусов, достигая двадцати градусов тепла. Я рад, что меня при этом уже не будет. Ай утверждает, что подобные теории выдвигались и земными учеными для объяснения неполного отступления у них последнего из оледенений. Но всяческие теории такого рода вообще не в состоянии что-либо доказать или что-либо опровергнуть. Никто не знает с абсолютной точностью и не может быть абсолютно уверен в том, что ему известны причины, почему лед приходит и почему он отступает. Снег нашего неведения остается девственно чист.
Над Драммером сейчас во тьме пылает зарево, заставляющее низкие тучи отсвечивать тусклым багрянцем.
Эпс танерн. Счетчик показал, что мы прошли сегодня двадцать пять километров, но если считать продвижение по прямой, то мы вряд ли отошли более чем на двенадцать километров от места нашего последнего ночлега. Мы все еще находимся на ледовом перевале между двумя вулканами. Драммер, как и полагается действующему вулкану, демонстрирует свою активность. Огненные змеи сползают с его черных склонов, они хорошо видны, когда ветер ненадолго рассеивает клубящиеся тучи пепла, дыма и белого пара. Воздух наполнен непрестанным свистящим воем, таким оглушительным и непрерывным, что он становится как бы неслышимым, когда останавливаешься, чтобы к нему прислушаться, и тем не менее он заполняет каждую клетку твоего существа. Ледник дрожит и сотрясается, трескается и лопается, содрогается под нашими ногами. Все снежные мосты, которые метель могла перебросить через расщелины, оказались сброшенными, стряхнутыми вибрацией и толчками льда и земли, скрытой подо льдом. Мы ходим туда и обратно вдоль нескончаемой расщелины, которая угрожает поглотить целиком наши сани, потом отыскиваем конец следующей расщелины и вынуждены постоянно двигаться, как челнок, с востока на запад и обратно, пытаясь при этом все-таки продвигаться на север. Дременгоул из солидарности с родовыми муками Драммера тоже стонет и испускает вонючий дым.
8
Зернистый лед, встречающийся в горных областях выше снеговой границы и в полярных странах, образующийся в результате преобразования снежного покрова под давлением вышележащих слоев, а также поверхностного таяния.