— Поздравляю, — сказал Луис Ву, а женщина и мальчик, сидевшие по другую сторону от него, расплакались.
Чмии фыркнул.
— Победителю принадлежит право как минимум на внутреннее ликование. Вас волнуют смерти, причиной которых вы явились? Это цена вашего уважения, выплаченная добровольно.
— Я не дал им никакого выбора. Послушайте, я же не требую, чтобы вы испытывали чувство вины…
— А почему я должен его испытывать? Не хочу никого обидеть, но все умирающие — гуманоиды. Они не вашего вида, Луис, не моего и, уж конечно, не Хиндмоста. А я — герой, спасший два обитаемых мира, населенных моим видом. Или почти моим.
— Разумеется, я понимаю вашу позицию.
— А сейчас, опираясь на развитую технологию, я намерен основать империю.
Луис заставил себя улыбнуться.
— Почему бы и нет? На Карте Кзина?
— Я думал об этом и, пожалуй, предпочитаю Карту Земли. Тила говорила, что кзины-исследователи правили Картой Земли; по своему духу они более похожи на народ-завоеватель моего родного мира, чем декаденты с Карты Кзина.
— А знаете, вероятно, вы правы.
— К тому же, на Карте Земли они воплотили давнюю мечту моего народа.
— Какую?
— Завоевание Земли, идиот.
На этот раз Луис смеялся долго. Завоевание земель обезьян!
— Sic transit gloria mundi [11]. А как вы собираетесь попасть туда?
— Думаю, будет несложно освободить «Иглу» и отвести обратно к Монс Олимпус…
— Это мой корабль, — тихо заметил Хиндмост, и все же голос его услышали. — И управление предназначено для меня. «Игла» отправится туда, куда я захочу.
— И где же это место? — спросил Чмии.
— Нигде. У меня нет особой необходимости оправдывать себя. Вы не принадлежите к моему виду, да и как можете вы причинить мне вред? Снова сожжете мой гиперпространственный двигатель? Однако пока мы союзники, и я объясню вам.
Чмии встал у передней стены, внимательно глядя на кукольника: когти выпущены, мех вокруг шеи взъерошен.
— Я нарушил традицию, — продолжал Хиндмост. — Я продолжал действовать, когда смерть могла в любую секунду коснуться меня. Моя жизнь была ставкой в игре почти две декады, и опасность при этом росла почти асимптотически. Риск миновал, и я сослан, но жив. Мне нужно отдохнуть. Можете ли вы понять мою потребность в отдыхе? На борту «Иглы» у меня есть все удобства, которые я когда-либо видел; мой корабль погребен в камне, между двумя слоями скрита, прочность которого сопоставима с прочностью корпуса «Иглы», у меня здесь тихо и безопасно. Если когда-нибудь я почувствую необходимость в исследованиях, миллиард кубических миль Ремонтного Центра Кольца находится прямо за моей стеной. Я именно там, где хотел бы оказаться, и остаюсь здесь.
В ту ночь Луис и Харкабипаролин занимались РИШАТРА. (Впрочем, нет: любовью.) Уже некоторое время они не делали этого, и Луис боялся, что желание ушло. Потом она сказала ему:
— Я стала женой Каваресксенджаджока.
Это он заметил. Но она имела в виду навсегда, разве не так?
— Поздравляю.
— Здесь не место для воспитания ребенка. — Она не сказала: «Я беременна», но, разумеется, была.
— Строители Городов должны жить по всему Кольцу, и вы можете поселиться где угодно. Честно говоря, я хотел бы пойти с вами, — сказал Луис. — Мы спасли этот мир, и все мы будем героями, если кто-нибудь поверит нам.
— Но, Луис, мы же не можем уйти! Мы даже не сможем дышать на поверхности, наши скафандры изодраны, и мы находимся в центре Великого Океана!
— Не нужно отчаиваться, — ответил Луис. — Можно подумать, мы оказались нагишом между Магеллановыми Облаками. «Игла» не единственное наше средство передвижения, есть еще тысячи летающих дисков. Есть космический корабль, такой большой, что Хиндмост видел на глубинном радаре лишь его часть. Мы выберем что-нибудь из этого.
— А ваш двухголовый союзник не попытается остановить нас?
— Совсем наоборот. Хиндмост, вы слушаете?
— Да, — ответил потолок, и Харкабипаролин подскочила.
— Вы в самом безопасном месте, какое можно представить на Кольце, — сказал Луис. — Вы сами назвали его так. И самая большая опасность для вас исходит от чужаков на борту вашего корабля. Разве не должны вы желать избавиться от нас?
— Должен. У меня есть предложение. Может, разбудить Чмии?
— Нет, мы поговорим завтра.
Прямо на краю обрыва находилось место, где начинала конденсироваться вода, откуда ее поток падал вниз. Это была вертикальная река, водопад высотой в двадцать миль, и основанием его служило облако тумана, закрывавшего сотни миль моря.