— Весьма удачно для вас. И все-таки вас сместили.
— Да.
— Почему?
Кукольник помолчал, потом сказал:
— Некоторые из моих решений были непопулярны в народе. Я вмешался в судьбы людей и кзинов. Каким-то образом вам стало известно, что мы вмешались в законы размножения на Земле, пытаясь вывести людей-счастливчиков, а тут еще политика в Первой войне с людьми для получения благоразумных кзинов. Мой предшественник основал Дженерал Продактс, межзвездную торговую империю, но уверяли, что он сделал это благодаря безумию, поскольку только безумец может рискнуть своей жизнью в космосе. Когда я объявил о нашей экспедиции для изучения Кольца, меня тоже назвали безумцем, рискующим связываться с такой развитой технологией. Но нельзя же прятаться при одной мысли об опасности!
— Поэтому они сместили вас.
— Возможно, это был только предлог. — Хиндмост непрерывно кружил по помещению: цок-цок-цок. — Вы знаете, что я согласился взять Несса супругом, если он вернется с Кольца, — он требовал этой уступки. Он вернулся, и мы стали супругами. Несс был безумен, и Хиндмост часто бывал безумен… Меня и сместили.
— Кто из вас мужчина? — спросил вдруг Луис.
— Удивляюсь, почему вы не спросили об этом Несса. Впрочем, он не сказал бы вам. Несс очень застенчив в некоторых вопросах. Дело в том, Луис, что у нас два вида мужчин. Мой вид вводит в плоть женщины свою сперму, а вид, к которому принадлежит Несс, вводит туда же свои яйца.
— Значит, у вас три набора генов? — спросил Чмии.
— Нет, только два. Самки не вносят в это ничего; предоставленные самим себе, они выводят только новых самок. Строго говоря, они не относятся к нашему виду, хотя симбиоз этот возник в далеком прошлом.
Луис содрогнулся. Кукольники размножались, как оса-копатель: ее потомки поедали плоть своего носителя. Несс отказывался говорить о сексе и правильно делал — это выглядело отвратительно.
— Я был прав, — заявил Хиндмост. — Прав относительно посылки миссии к Кольцу, и мы докажем это. Через пять дней (но не больше, чем через десять) мы доберемся до космопорта, и еще пять дней потребуется, чтобы достигнуть места, откуда можно лететь на гиперприводе. Нам вовсе не нужно садиться на Кольцо. Халрлоприллалар рассказала Нессу, что корабли Кольца заправляются свинцом для экономии места, а во время полета превращают его в воздух, воду и топливо. Правительство Консерваторов не имело дела с такой отраслью технологии, и им придется восстановить меня.
Депрессия после снятия напряжения не располагала к смеху, однако все это было очень забавно и становилось еще забавнее, поскольку с самого начала виноват был сам Луис.
На следующее утро чужаки уменьшили ток в дроуде еще наполовину и оставили его таким. Впрочем, особой разницы в этом не было: ведь под электродом Луис по-прежнему получал наслаждение. Раньше, страдая от депрессии после отключения тока, он знал, что его ждет, когда ток пойдет снова, но теперь депрессия стала хуже, и это становилось опасно. В любой момент чужаки могли снова уменьшить ток… и даже если они этого не сделают, ему все равно придется отказаться от дроуда.
Луис не знал, о чем говорили чужаки в течение этих четырех дней. Все это время он пытался сосредоточиться на получаемом удовольствии. Как в тумане, видел он, что они вызывают из памяти компьютера голограммы. Это были лица туземцев Кольца: невысоких, полностью покрытых золотистой шерстью; огромной проволочной скульптуры в небесном замке (обрубок носа, лысая голова, рот как ножевой шрам); Халрлоприллалар (вероятно, из той же самой расы); Искателя, бродяги, взявшего Тилу под свое покровительство (почти человек, но мускулистый, как джинксиане, и без бороды). Еще были города, разрушенные временем и летающими зданиями, которые упали, когда иссякла энергия. Были также голограммы приближения «Лгуна» к черным прямоугольникам и города, словно накрытого облаком дыма.
Тем временем звезда превратилась из точки в пятнышко, окруженное ярким ободом, сияние которого смягчала защита внутреннего корпуса «Иглы». Голубой ореол вокруг звезды становился все больше.
В своих мечтах Луис вернулся на Кольцо. В огромной летающей тюрьме он висел вниз головой на своем сгоревшем скутере, в девяноста футах над твердым полом, усыпанным костями прежних узников. В ушах его звучал голос Несса, обещая спасение, которое никогда не придет.
Приходя в себя, он искал спасения в повседневных делах, а вечером четвертого дня долго смотрел на свой обед, затем выкинул его и заказал хлеб с сыром. Четыре дня потребовалось Луису, чтобы понять, что он недосягаем для ARM и снова может есть сыр!