— За что их? — спросил Мокроусов.
— А за то, что для кармана своего стараются: горючее на сторону сбывают. Их пошлют в город за продовольствием, а они разным гражданам дрова возят. А паренек тут один — Дымогаров Анатолий… так он на повороте автобус перевернул вверх колесами. Хорошо, что без народу… и самого-то, стервеца, чуть не приглушило навовсе… Интересно, иди послушай…
Мокроусов вошел в сени, где теснились люди, стараясь заглянуть на подсудимых, сидевших на передней лавке. Он протискался к отворенной двери, стал на цыпочки, вытянул шею, но увидел только Сережку Бисерова да Настю Горохову, стоявших у окна рядом.
Безусый парень — остроголовый и бледный — давал суду показания, и голос его дрожал.
Опять попросила слова Варвара Казанцева, говорила она о снисходительности к Дымогарову, чистосердечно признавшему свою вину, но тут же выступил редактор газеты Гайтсман — такой воинственный и крикливый, казавшийся строже самого судьи, — и почему-то больше разоблачал великодушие Варвары, а к подсудимым требовал суровой кары.
Но не это интересовало Мартына: он проследил, когда и куда пошел Харитонушка, подождал еще немного и тоже ушел.
Сперва побывал он у паровозного депо, обошел стороной недостроенное здание, с которого смотрел сегодня утром, постоял у кустов недалеко от бака с горючим — и нигде никого не встретил. Тут же, у кустов, начиналась неглубокая — по грудь человека — широкая канава, уводившая в лес. Однажды он прошел ею, чтобы сократить путь в Ключиху, к Моте, и теперь мог воспользоваться ею, как дорогой к отступлению.
Потом, озираясь, подполз к баку. Ночь была темная, облачная, к тому же начал сеять мелкий и густой дождь, Мартын нащупал кран, позабытый тут беззаботным завом. Кран открывался туго, но Мартын отвернул его без труда, — и остро пахнущая жидкость струей забила в песок. Высота падения была не больше аршина, но шум почти оглушил его. Чтобы убедиться, не слишком ли велика струя (шум мог привлечь внимание стражи), он сунул руку под кран — но один миг его окатило с головы до ног.
Задыхаясь от ядовитой влаги, он шмыгнул в кусты и, припадая к земле, сполз в канаву, побежал — и позади себя слышал топот своих ног… нет, это бежал другой по бровке канавы… Страшный крик: «Стой!» — вонзился в уши, Мартын пустился во всю мочь, но чувствовал, что теперь не спастись. Ярость и страх бушевали в нем, как пламя, сжигая остатки его сил.
Он обернулся назад — и в тот же миг в глаза его ударил зеленоватый свет: у преследующего был электрический фонарь. Беглец бросился обратно, но опять настигали — уже по канаве. Он втянул голову в плечи, припал к земле и приготовился одним встречным ударом свалить с ног… Сцепив зубы, взмахнул кулаком, но тут же полетел сам навзничь: тот опередил его и ударом головы в грудь сшиб.
— Сюда! Сюда! — орал он, скручивая Мартыну руки назад, больно надавив коленом.
Мокроусов, извиваясь под ним, рычал, взвизгивал и все пинал сапогом куда-то вверх, но не попадал во вредное место и, рванувшись, вцепился зубами в костистое плечо силача. Если бы хватило силы, он перекусил бы глотку…
— А-а! порода волчья! — скрежетал тот, вывертывая ему руки, и снова звал на помощь.
Откуда-то бежали к ним двое, и один даже выстрелил для устрашения.
Мартыну пришлось сдаваться, не рассчитывая на милость победителя… Его приволокли к баку, и в зеленом неживом свете фонаря охранник и сторож увидели огромную лужу, хотя песок и пил жадно; из крана била струя толщиной в три пальца. Охранник бросился, чтобы завернуть кран, но его не оказалось. Зеленый луч заметался по земле, кран искали всюду и не нашли. Пришлось наспех заткнуть отверстие палкой.
Один схватил Мартына за карманы — там и лежала эта железная пластина.
— Сволочь! ты вон как?! — и с силой ударил его в висок. Мартын качнулся и едва устоял на ногах.
Повели в комендатуру, подталкивая сзади, и только здесь, в комнате дежурного, вскинув глаза на человека в желтой ковбойке, Мартын, к ужасу своему, узнал Ивана.
В разорванной на плече и запачканной кровью рубахе, позеленевший от злобы и напряженной опасной схватки, парикмахер стоял перед дежурным и, показывая прокушенное место, морщился от боли, но все рассказал ему обстоятельно: как он, возвращаясь из клуба домой, на поселок, заметил у бака подозрительного человека, как погнался за преступником, как тот метался по канаве, норовя скрыться, но Ивану удалось сшибить преступника, и как тот вцепился в него-зубами.