Гуд бай, мой милый. Скоро увидимся…».
ГЛАВА XII
Возвращение Степана
Почти круглые сутки шел в литейном монтаж оборудования и было такое нагромождение дел, что Степану Зноевскому надлежало с первого же дня включиться в работу. Но он оставил этот день для себя.
Прямо из кабинета Дынникова Штальмер привел его в цех и представил новичка своему помощнику — Авдентову, сделав над собой заметное усилие, чтобы спрятать свою застарелую вражду.
Оказалось, что они не только знакомы, но и учились вместе, к тому же — друзья, и это известие заставило Штальмера приятно улыбнуться.
— Ну тем лучше… Лучше сработаетесь. Я доволен всяким подкреплением, а вы для нас — находка, — сказал Штальмер Зноевскому.
Степан был пониже ростом, но шире в плечах, хорошо сложен и прекрасно одет. Его лицо — продолговатое, чисто выбритое, с сизым подбородком, черными изогнутыми, как крылья стрижа, бровями, немного строгое, — выражало внутреннюю силу, уверенное, чуточку дерзкое сознание этой силы, которой хватит надолго и для больших дел.
Михаил любовался им, радуясь благополучному его приезду, и ждал, что ответит Степан на комплимент Штальмера.
Но Зноевский только слегка повел бровью и тут же переключил разговор на деловую тему, задавая вопросы в отточенной, какой-то граненой форме.
Штальмер вскоре оставил их вдвоем, дружелюбно откланявшись и пожав обоим руки.
Но и Зноевский пробыл в цеху не больше десяти минут, потому что начиналось производственное совещание по монтажу вагранок.
Едва закончив смену, Авдентов прибежал в гостиницу и утащил Степана к себе на квартиру. На столе было наставлено столько, что вполне хватило бы на четверых.
— Судьба!.. Значит, опять вместе, — быстро сказал Степан.
— Да, вместе. Я тебя сегодня никуда не отпущу, — заявил Авдентов со всей категоричностью и помогал другу раздеться. — Сколько дней ехал?
— Это — первый вопрос, за которым последует сотня других, — засмеялся гость, усаживаясь на диван. — Впрочем, сначала покажи квартиру.
У Михаила было две комнаты. Идя прихожей, он обнял Степана и привел к столу… В темных окнах виднелись сосульки, слышалась первая весенняя капель. Приятно было пить за встречу, за Родину и раннюю весну…
Рассказывая об Америке, о заводе Форда, о жизни и нравах людей, за которыми жадно наблюдал почти девять месяцев, Зноевский и сам в свою очередь торопился узнать, что и как происходило в стране за время его отсутствия. Спрашивал и о том, много ли здесь, на заводе, иностранных инженеров, как они работают и как относятся к советским инженерам, и об очередных работах в литейном цехе.
И Авдентов рассказывал.
— А как твой Ло-Ло? Почему не приехал? — вспомнил он.
— Ло-Ло закончил печально. Обстоятельства сложились так… Он нашел себе «лучшую девушку в мире» и много говорил мне о ней. Я видел ее, она работала крановщицей.
Ло-Ло скопил денег, отпраздновал свадьбу… но тут начались несчастья, одно за другим. Администрация уволила его по заявке босса. Ло-Ло пошел упрашивать и будто бы сказал что-то резкое…
— Я не верю в это, — продолжал Степан. — Негры — прекрасный талантливый, трудолюбивый народ, они вежливы и очень осторожны в обращении с белыми, особенно Ло-Ло. Дело в том, что самая ничтожная обмолвка, необдуманное слово там влечет за собой шантаж и дикую расправу… Он в конторе ничего не добился, а тут, вдобавок ко всему, на обточке запорол два блока — впервые за десять лет работы!.. Мастер обозвал его скотом и негодяем.
Ло-Ло воздержался от решительного ответа, работал молча, но следил за его рукой, чтобы перехватить ее, если босс попытается ударить. Ло-Ло был так силен, что мог сложить крепыша босса вдвое и выбросить в окно, но не сделал ни малейшего движения. Непротивление привело босса в бешенство: ему не удавалось спровоцировать Ло-Ло на грубость.
— Я хочу сказать вам: вы плохо делаете свое дело… вас не штрафовать за это, а гнать… О-о! да вы, кажется, пьяны! — Мастер обрадовался, что нашел, наконец, средство, чем вызвать гнев негра.
Тот не пил и до свадьбы, а после нее даже курить бросил, чтобы каждый цент сберечь для семьи.
Как можно спокойнее Ло-Ло ответил:
— Все знают, что я не пью совершенно, штраф заплачу по закону, но больше брака не будет. Даю слово…
Говоря это, он знал, что рискует многим — нынче же или немного позже все равно выбросят с завода, — но ему ничего не оставалось делать.
Наутро, придя в цех, он заполнил весь барабан блоками. К его изумлению, первый блок вышел испорченным.