Не получалось у него спокойной пенсионерской жизни. Звонили старые приятели.
— Понимаешь, Сергей Валерьевич, тут работенка интересная подвернулась, срочная, как раз для тебя, выручай.
И он брался. Хватался за любое дело, что предлагали, не мог отказать. Чертил рабочие чертежи, ставил технологии новых конструкций. Всё это были небольшие, не очень сложные работы: телевизионные вышки, торгово-развлекательный центр. А тут вдруг такое! Конечно, он согласился сразу, уже на третий день был в Москве и погрузился в чертежи.
У Сергея перехватило дух от работы, которую предстояло совершить. Это были аутригерные этажи — стальные вставки в железобетонном теле башни. Через тридцать — тридцать пять железобетонных этажей — три этажа из стальных стержней, чтобы увеличить прочность и жесткость всей высотной конструкции. Фантастические усилия в стальных стержнях, высокопрочная сталь толщиной до 120 миллиметров, и всё должно быть собрано на месте на мощных болтах. На российских металлургических заводах не было станов для изготовления таких стержней, и они прокатывались на металлургическом комбинате в Люксембурге — самом мощном в Европе, а болты сверхвысокого класса прочности делались на Тайване. На заводе в Белгороде предстояло просверлить полмиллиона отверстий с точностью до макового зернышка. И нет права на ошибку! Каждая допущенная ошибка — это остановка строительства, срыв графика. Международные конфликты наконец.
Добрый мой читатель! Вы имеете представление о высотном строительстве и о том, что собой представляет башня «Федерация» в Москве? Наберитесь терпения (или пропустите, если Вы нетерпеливы, эту скучную вставку). Так вот, высотное строительство — это одно из высших достижений полета технической мысли в строительстве. Это как полет в космос, это отрыв от земли в фантастические дали. Всё выше и выше! Москва приняла участие в бешеной мировой гонке, устремленной в небеса. Проект башни высотой 374 метра, самой высокой в Европе, разработала американская фирма Thornton Tomasetti — лидер в мировом высотном строительстве, контроль над строительством вели также американцы — Turner Construction Company.
— Ну что, Сергей Валерьевич, берешься за эту работу? — Юра подошел к нему, уткнувшемуся в чертежи.
— Берусь, Юра, но при одном условии — мне на заводе должно быть предоставлено исключительное право при принятии технических решений. Ты же меня знаешь, я всё гребу под себя и не люблю, когда меня учат и употребляют. Мы с тобой должны поставить перед заводом требование: только моя личная подпись на всех документах по этим конструкциям. Не потому, что я такой умный, а потому, что конструкции эти уникальны. Таких конструкций еще никто не делал, в том числе и белгородский завод. Я хорошо знаю заводчан, у них текучка там, в цехах проходят десятки других объектов. Но этот объект — не рядовой, здесь требования особые, существенно выше, чем к другим конструкциям. Если отдать его на усмотрение заводу, уверяю тебя, мы будем иметь кучу проблем. А ведь при монтаже, на высоте ничего исправить нельзя. Значит, у нас нет права на ошибку. Я в своей практике проходил подобные случаи, и мы должны с самого начала поставить перед заводом эти требования. Заводчане будут сопротивляться, доказывать свою правоту и свои принципы. Но это мое условие. Или ты мне доверяешь и полностью полагаешься на меня, или я уезжаю в свою деревню, у меня там дел по горло.
— Ладно, пусть будет так. А сколько помощников Вам нужно?
— Да не нужны мне помощники. Разве что Лебедева мне подошли. Он же монтажом будет заниматься. Вот мы с ним и проработаем порядок монтажа.
Константин Петелин был директором по внешним связям белгородского завода, вместе с директором по производству они определяли всю деятельность завода. Конструкции для башни «Федерация» были заманчиво выгодны: большой объем — около пяти тысяч тонн, удалось согласовать хорошую цену. Достаточно высокая сложность? Ну, это преодолимо, на заводе есть опытные технологи, справлялись с уникальными объектами. Только вот этот представитель, что Юра Кравцов привез, совсем ни к чему. Петелин навел справки, оказалось, он из бывших. Бывший главный инженер, бывший директор. Константин знал цену этим бывшим. Много гонора, много спеси, только всё в прошлом, когда-то командовал, а теперь на пенсии, денег не хватает, вот и пристроился подработать. Заявил о своем исключительном праве. Ничего, заставим побегать по цехам, сразу спесь сойдет!
Неприятности начались на второй день. Позвонил начальник цеха:
— Константин Иванович, выручайте. Дед грозит остановить производство, если не заменим рулетки на новые.