Принципиальный Яковлев во время своих заграничных вояжей в каждом жесте хозяев усматривал попытку подкупа и в любом традиционном проявлении гостеприимства искал злой умысел. Посещая в 1934 и 1935 гг. Италию, он считал организованные для советских гостей пышные приемы, культурные программы и демонстрацию испытаний автомобилей на заводе «Фиат» маневрами, призванными пустить им пыль в глаза и скрыть тот факт, что в Италии нет высокоразвитой авиации. Хотя Муссолини был приверженцем доктрины Дуэ, гласившей, что исход будущей войны может решить только авиация, его программы по созданию новых боевых самолетов особого прогресса не достигли, с удовлетворением констатировал Яковлев[14]. По поводу Международной авиационной выставки в Милане он писал, что многие иностранные фирмы, видимо, не показывали последних моделей, тогда как Советский Союз представил свои лучшие разработки. Они настолько восхитили международную публику, что некоторые даже сомневались в советском происхождении мотора М-34.{1108} После поездок по Франции и Англии в 1936 г. Яковлев самоуверенно отметил, что французская авиапромышленность являла собой плачевную картину, вызвавшую у него сочувствие. Высокий уровень британской авиации он под сомнение не ставил, однако не без удовольствия сделал вывод, что советская авиационная промышленность не уступает английской{1109}. Хоть Яковлеву и пришлось признать превосходство производственной культуры итальянцев и англичан, это в целом не изменило его мнения, что промышленность его страны — одна из самых передовых в мире{1110}.
Чалых, говоря об иностранцах, демонстрирует не меньшую недоверчивость и мнительность. Он в 1929 и 1933 гг. работал с французской фирмой «АФК» на строительстве Днепровского алюминиевого комбината и электродного завода в Запорожье, в промежутке сотрудничал с «Сименс-Праниа» при вводе в эксплуатацию цеха графитизации на заводе «Электроугли» в Кудиново. Сначала его покорили компетентность и готовность к сотрудничеству представителей фирмы «АФК», он отмечал их «доброжелательность и заинтересованность в наших успехах». Но вскоре он стал упрекать иностранцев в том, что они преследуют лишь собственные интересы, используя опробованные в СССР технологии во Франции. Уезжая из СССР, специалисты «АФК» не оставили никакой технической документации, что имело самые печальные последствия, поскольку спроектированные французами на заводе автоматизированные системы не работали{1111}. Еще один пример типичного для капиталиста поведения Чалых нашел в 1932 г. в лице немца Егера с предприятия «Сименс-Праниа». В предоставленной герру Егеру роскошной, по советским меркам, двухкомнатной квартире ему не понравился цвет стен, вдобавок он обнаружил там моль и отказался заселяться, пока не перекрасят стены и не проведут дезинфекцию. За работу он взялся «без энтузиазма»: не давал консультаций, не беспокоился о том, как выполняются его поручения, и вообще сторонился советских коллег. Советским инженерам, сказавшим, что не слышат ни звука, когда падает телефонный провод, герр Егер заявил: «Русские вообще бараны, а вот я слышу ⅛ тона»{1112}. После этого его уволили. Съездив в Германию на заводы «Сименс-Праниа», Чалых предъявил немцам такие же претензии, что и Яковлев: его почти не допускали в производственные цеха, зачастую он видел только лабораторию и ни разу все заводские помещения; ему нередко показывали устаревшую технику{1113}. Подобно Лаврененко, Чалых обвинял немецкую фирму «Ридхаммер», делавшую проект челябинского электродного завода, в плохой работе: в 1934 г. ему с трудом удалось привести там в порядок все, что наворотили немцы{1114}. Иностранцы в глазах Чалых — назойливые узурпаторы, желавшие внушить ему свою «немецкую мудрость»{1115}.
14
Jakowljew A. Ziel meines Lebens. Aufzeichnungen eines Konstrukteurs. Moskau, 1982. S. 120, 129. Джулио Дуэ (1869-1930) — итальянский генерал, ставший известным благодаря своей книге «Господство в воздухе» (1921), в которой изложил теорию, что атаки с воздуха имеют решающее значение для победы в войне.